В 1813 г. Наполеон яростно сражался в Европе, отражая удары с разных сторон и не желая терять своих завоеваний. «Я скорее умру, чем уступлю хоть пядь земли», — говорил он. В одной из бесед с австрийским министром иностранных дел Меттернихом он так объяснял свою воинственную неуступчивость: «Ваши рожденные на тронах государи могут быть двадцать раз побиты, и они все-таки возвратятся в свои столицы. Я же — сын счастья, мое царствование прекратится в тот день, когда я перестану быть сильнейшим».
«Если я перестану воевать, — говорил он не раз, — я погиб!»
В октябре 1813 г. под Лейпцигом против французской армии двинулись объединенные силы русских, прусских, австрийских и шведских войск. «Битва народов» ничуть не страшила Наполеона, она ему даже льстила, кроме того, он был уверен в успехе. «Мир еще поворачивается вокруг нас», — сказал с усмешкой предводитель французов в разгар сражения.
К вечеру третьего дня Лейпцигской битвы сражение все еще полыхало. По-прежнему горел и костер на пригорке у Табачной мельницы, где сидел Наполеон. Одно ядро, затем другое взорвались вблизи, разметав костер, но ни один мускул не дрогнул на лице императора. Он был занят своими думами, склоняясь к нелегкому решению об отступлении. Увидев, что солдаты хотят поправить костер, он со вздохом произнес: «Не кладите больше дров», и поднялся. Решение об отступлении было принято.
Весной 1814 г. война докатилась до стен Парижа. Наполеон был готов его защищать, но Мармон, а за ним и другие маршалы отказались продолжать войну. Собрав оставшихся военачальников в Фонтебло, император объявил: «Успокойтесь, господа, не будет больше кровопролития. Живите мирно. Вы желали иметь отдых и — отдыхайте. Только пуховики вас скорее погубят, чем биваки». Он передал бывшим соратникам бумагу о своем отречении от престола. В эти дни Наполеон принял яд, но рвота спасла его. «Судьба решила, что нужно жить, — сказал он, — и ожидать, что она пошлет».
После бегства с острова Эльбы, трех месяцев новых военных кампаний и краха под Ватерлоо Наполеон мечтал где-нибудь укрыться. Долгие колебания привели его к решению искать убежища у англичан — своих бывших злейших врагов. Он покаялся перед ними письменно: «Я, как Фемистокл
[8], сяду у очага британского народа; я отдаю себя под защиту его законов». 15 июля 1815 г. бывший повелитель Европы взошел на борт английского корабля «Беллерофон».Недолго пробыв в Великобритании, Наполеон оказался в пожизненном изгнании на острове Святой Елены. «После окончательного падения, — говорил он, — судьба повелевала мне умереть, но честь приказала жить».
Наполеон умер на острове Святой Елены в 1821 г., а в 1840 г. его прах был перевезен в Париж и торжественно захоронен во Дворце инвалидов. На полу склепа внутри изображения лаврового венка написаны названия мест, где он давал сражения: Риволи, Пирамиды, Маренго, Аустерлиц, Йена, Фридланд, Ваграм, Москва. 12 статуй изображают 12 военных кампаний.
Мюрат и другие французские маршалы
Лучший кавалерийский военачальник эпохи наполеоновских войн маршал Мюрат был выходцем из семьи кабатчика. Своей блестящей военной карьерой он обязан революции, личным качествам и дружбе с Наполеоном Бонапартом. Именно Мюрат и его гренадеры в 1799 г., чтобы обеспечить приход к власти генерала Бонапарта, разогнали Совет Пятисот. Взойдя под неодобрительные выкрики на трибуну, Мюрат объявил: «Граждане, вы распущены», а когда зал возмутился, приказал солдатам: «Ну-ка выметите их отсюда!»
Кавалерийский командир Иоахим Мюрат начинал как лихой рубака, безоглядно мчавшийся вперед. «Вы несетесь, как какой-нибудь вертопрах, — писал ему Наполеон, — не вникая в отданные вам приказы». Но со временем Мюрат стал мастером кавалерийской тактики, не утратив стремительности. После победы над пруссаками у Йены (1806 г.) его конница, действуя самостоятельно, быстро захватила несколько прусских городов. «Если ваша легкая кавалерия, — писал Мюрату довольный Наполеон, — так берет укрепленные города, мне придется распустить инженерные войска и отослать на переплавку наши пушки».
Готовя однажды атаку своей конницы на близлежащий город, Мюрат сказал артиллеристам: «Мне кажется, что пушки, установленные на стенах, нас могут встретить очень сильным огнем». — «Не беспокойтесь, — ответил командир батареи, — если они откроют огонь, мы через 10 минут заставим их замолчать». Мюрат рассердился: «А нельзя ли за 10 минут до того?!»