Всемирный следопыт, 1927 № 02

Последним прыжком лошадь достигла противоположного конца арены, и там разразилась целым взрывом судорожных конвульсий, лихорадочных трепетаний и спазматических скачков. Мне показалось, что лошадь собирается опять сделать рекордный прыжок, но в ту же минуту шляпа слетела с моей головы, и я полетел по воздуху, все дальше и дальше от «Воздушного Брыкуна».

Я упал на землю около самой трибуны. Седло пролетело над моей головой. Лошадь понеслась в облаке дыма и песку, а три доллара исчезли в голубом тумане. Тысячеголовая гидра клокотала вокруг меня, и мой испуг внезапно сменился припадком безумной злобы. Осталось только одно желание, одно стремление — высидеть на спине «Воздушного Брыкуна» три минуты.

Сгорая от бешенства, бросился я за лошадью. Я последовал за животным коварно и расчетливо, как жаждущая крови гиена. Но каждый раз, как я хотел броситься на мою жертву, задние копыта лошади сверкали высоко в воздухе, мелькали вверх и вниз с быстротой молнии, и дождь песку и щебня грозил удушить меня.

Наконец, мне повезло. Лошадь остановилась, обернувшись задом ко мне, и стояла неподвижно несколько секунд с вытянутой шеей и настороженными ушами, прислушиваясь к пронзительному реву публики. Я взял большой разбег, бросился сзади к лошади и пантерой прыгнул на нее. Перелетев через спину лошади, я задержался на ее шее. Десятую долю секунды спустя «Воздушный Брыкун» заметил случившееся и изо всех сил брыкнул задними ногами, но не смог причинить мне вреда. Обеими руками обхватил я его шею, а ноги сцепил у самых передних ног лошади. В ту же минуту я увидел, что часы на башне поблизости показывают 4 часа 27 минут.

Ничего больше я не успел заметить. Лошадь вновь бешено понеслась по арене. Каждую секунду становилась она на дыбы или выписывала задними ногами зигзаги в пространстве. Я чувствовал, то будто подо мной отпущена стальная пружина, то будто я сижу на вулкане или взорвавшемся фейерверке. Меня совершенно укачало, горло горело, и все закружилось вокруг.

Протекла вечность, часы показывали 4.28. Я попрежнему крепко цеплялся за «Воздушного Брыкуна», а мысль была обращена к Линдбергу. Новая вечность прошла, и когда часы на башне показали 4.29, я окончательно позабыл о Линдберге… Часы начали бить, и в то же мгновение я разжал свои руки, обнимавшие шею лошади, поднял их ко лбу и склонил голову на бок…

На этот раз публика поднялась, как один человек, и разразилась самым продолжительным за весь день ревом; вслед затем на меня спустился мрак, и все затихло.

Этот эпизод взят из романа Густава Эрикссона «Бродячая Америка» (изд. «Земля и Фабрика». Стр. 227. Ц. 1 р. 25 к.).

Автор проводит своих героев — двух шведов-эмигрантов — через ряд интереснейших приключений, попутно рисуя современную жизнь в «цивилизованной» Америке».

КНИЖНЫЕ НОВИНКИ.

В редакцию «Всемирного Следопыта» доставлены на отзыв следующие книги издательства «Земля и Фабрика»:

Дж. Лондон. «Дорога». Повесть. «Жизнь Джека Лондона». 376 стр. 2 р. 50 к. — «Сын солнца». Рассказы. 184 стр. 1 р. 20 к. — «Сила сильных». Рассказы. 128 стр. 85 к.

Ллона В. «Рыцари виски». Роман. 224 стр. 1 р. 25 к., — Соммерсет-Магам. «Король Талуа». Рассказы. 216 стр. 1 руб.

Сытин, Ал. «Брат Идола». Повесть. 144 стр. 1 р 10 к. — Хомутов, В. «Кассир Кольчугин». Роман 160 стр. 1 р. 10 к. — Шишков, Вяч. «Тайга». Повесть. Собр. соч., т. I. 224 стр. 2 р. 40 к.

ШАХМАТНАЯ ДОСКА «СЛЕДОПЫТА»

Отдел ведется Н. Д. Григорьевым

Задача Генриха Мейера

О. Блюменталь: «Сборник миниатюр»[10])

Белые дают мат в 2 хода.

Этюд А. С. Селезнева

Из прежних произведений автора

Белые　выигрывают.

Фамилии читателей, присылающих в редакцию верное решение помещаемых в «Следопыте» диаграмм (задач и этюдов), будут печататься при опубликовании самих решений.

ВСТРЕЧАЮТСЯ ЛИ ПАТЫ НА ПРАКТИКЕ?

Прошлый раз мы говорили о разных ничьих, какие бывают в шахматах. Тогда же упоминали мы о пате. В серьезной шахматной практике больших мастеров можно насчитывать немало партий, окончившихся в ничью благодаря именно пату. Порой встречаются поистине классические примеры патовых ничьих. Что это именно так, что спастись патом удается не только в специально придуманных положениях, называемых этюдами, но иногда и в практической партии, — показывает хотя бы следующая «историческая справка». На международном турнире в Остенде (Бельгия) 1905 г., в партии Чигорина со Шлехтером получилось такое положение:

Белые (Чигорин) — Кр а5 Ф d4 п а4, b5, f5, Ы… (6).

Черные (Шлехтер) — Кр b8 Ф с7 п f6, f7, li5… (5).