Всемирный следопыт, 1927 № 05

Шкипер колебался. Он был слишком суеверен, и его слабость была хорошо известна матросам. Он охотно верил любым историям с привидениями, даже если эти истории были настолько невероятны, что вызывали у всех хохот. Он был великолепным справочником по разным предзнаменованиям и стяжал себе прочную репутацию, как толкователь снов.

— Все это ерунда, — нерешительно выговорил он, — я хочу быть только справедливым. А справедливость требует того, чтобы кот был наказан. Джо, привяжите немедленно кусок угля к Сатане и швырните его за борт.

— Только не я, — отмахнулся кок, копируя Сэма, и даже изобразил на своем круглом лице подобие ужаса. — Нет, даже за пятьсот фунтов золота, нет!.. Я не хочу, чтобы он потом мне являлся.

— Попугаю сейчас немного лучше, сэр! — вкрадчиво ввернул один из матросов. — Он открыл один глаз.

— Хорошо, я хочу быть только справедливым, — повторил шкипер. — Я не люблю делать что-либо наспех. Но запомните мои слова: если попугай умрет, — кот будет за бортом!

Вопреки ожиданиям, птица все еще жила, когда прибыли в Лондон. Однако кок, имевший доступ в капитанскую каюту, докладывал команде о том, что силы попугая падают, а характер необычайно испортился. В тот день, когда нужно было снова выйти в море, ему стало совсем плохо. Команда, приготовившись к самому худшему, заперла любимца в ящик с красками и горячо обсуждала создавшееся положение.

Совещание было прервано уходом кока, отлучившегося на берег за запасом хлеба.

Через полчаса он ворвался на палубу с видом, скорее напоминающим члена тайного общества заговорщиков, чем их скромного, но полезного товарища по команде.

— Где капитан? — спросил он хриплым шопотом, пряча мешок с хлебом под скамью.

— В каюте, — ответил Сэм, недоброжелательно глядя на его кривлянье. — Что-нибудь случилось?

— Как вы думаете, братцы, что у меня здесь? — спросил кок, ударяя ногой по мешку.

Конечно, проще всего было ответить, что там хлеб. Осторожные матросы предпочли, однако, промолчать. Всем было известно, что кок именно за хлебом ходил в лавку, а следовательно, он не может задать вопрос, требующий столь простого ответа.

— Все это произошло неожиданно, — начал кок дрожащим шопотом. — Я купил хлеба, вышел из лавки и вдруг заметил на пороге черного кота — точную копию нашего. Я только нагнулся, чтобы его погладить, как он сам подошел ко мне.

— Так иногда бывает, — вставил видавший всякие виды кочегар.

— Да не в этом дело, — продолжал кок, вдохновение которого было прервано этой фразой, — у меня тотчас мелькнула мысль. Я сказал себе: посмотри на этого кота, — ведь это вылитый родной брат нашего Сатаны. И если капитан хочет убить кота, — то нельзя ли утопить именно этого? Тут я схватил кота за шиворот и, прежде чем он мог крикнуть полисмэна, сунул его в мешок.

— Как, туда где наш хлеб? — воскликнул кочегар.

— Ну, на всех не угодишь! — ответил оскорбленный в своих лучших чувствах кок.

— Не обращайте на него внимания, старина! — посоветовал Сэм. — Ты — гений, вот кто ты такой!

— Конечно, если у кого-нибудь есть лучший план… — великодушно заявил кок.

— Не валяй дурака! — возразил Сэм. — Тащите обоих котов и положите их вместе.

— Не перепутайте их, — предупредил кок, — а то вы никогда не различите, какой из них наш…

Он осторожно раскрыл мешок и представил восхищенным матросам пленника.

Сатану тоже выпустили из ящика с красками, и оба кота взъерошили хвосты, выгнули спины и стали походить на одногорбых верблюдов.

— Они похожи, как два куска угля, — тихо проговорил Сэм. — Вот так штуку мы сыграем с нашим стариком. Я пойду расскажу штурману, пусть посмеется.

— Будет недурно, если попугай все же не подохнет, — заметил неисправимый пессимист-кочегар. — Весь хлеб испорчен, и к тому же два кота на борту.

— Не обращай внимания на его слова, — снова заступился Сэм. — Ты славный малыш, кок, вот кто ты такой! Я сейчас сделаю несколько отверстий в сундуке юнги и помещу туда Сатану, Ты ничего не имеешь против, Билли?

— Конечно, ничего! — возмутились все, кроме Билли.

Работа закипела. Сэм вооружился буравом и приготовил квартирку для корабельного кота, который, почувствовав, что его убирают, чтобы дать место сопернику, бешено боролся за свою свободу.

— Теперь надо придавить крышку чем-нибудь тяжелым, — сказал Сэм, заметивший неисправность замка, — а нового кота, Билли, запри пока в трюм. Бедняга страдает тоской по родине и может сбежать.

Юнга послушно держал кота в заточении до отплытия из Лондона. Потом его выпустили на палубу, и двойник Сатаны чуть не окончил свою карьеру, пытаясь прыгнуть за борт. Некоторое время он беспокойно бродил по палубе, а потом взобрался на ванты и жалобно замяукал, видя, как его родной город исчезает из виду.

— Что такое творится со старым Сатаной? — невинно спросил штурман, посвященный в тайну. — Похоже, будто у него есть что-то на душе.

— У него будет скоро веревка на шее, — злобно заметил шкипер.

Предсказание сбылось три часа спустя, когда шкипер вышел на палубу, прискорбно глядя на останки птицы, чей лексикон еще так недавно был гордостью его города.