Всемирный следопыт, 1928 № 09

Как и полагается бандиту, этот человек имел на лице зловеще черную маску. В его обезображенных суставным ревматизмом руках Стручков увидел… оба ларца с кладом!..　

_{Как и полагается бандиту, этот человек имел на лице зловещую черную маску…}

Бандит приблизился к посеревшему от волнения Стручкову и задул его фонарь.　

— Дурак! — прошептал он довольно миролюбиво. — Ведь за нами гонятся! А поймают — обоим каюк!..　

Очевидно, этот разбойник был благодушно настроен оттого, что нашел ящики с кладом.

— Скорей бери один ларец! — продолжал бандит. — Оба я не донесу. А ты— парень здоровый. Еще сейчас чувствую, как ты меня свеклой угостил. Я, брат, времени не терял! Планчик-то я изучил и везде побывал. Вчера, когда я нашел клад и запрятал его подальше, у меня его тут же сперли. Ей-богу! Археологишко плюгавенький стибрил под самым твоим домом! И свеклы твои не помогли. Ты, небось, и не слыхал! Вчера мне не удалось у него ключи достать, а сегодня, как видишь, я и без ключей из рундука спер, пока вы там в верхних коридорах в бирюльки играли!..

Стручков, совсем одуревший от того, что клад его в третий раз настиг, да еще сделал его невольным сообщником преступления, почти не слушал топота разоткровенничавшегося бандита и послушно за ним шагал.

Вскоре бандит остановился:

— Здесь — двери. Я вот этим ходом налево выйду через твой дом. А ты живее беги вот сюда направо. Попадешь, минуя люк, в бондаревскую часовню, где студент живет. Да потарапливайся, пока он к себе не вернулся! Для дележа сойдемся через час в Кобыльем овраге…

С этими словами бандит открыл, одну против другой, две двери в стенах коридора…

Оба вошли. Двери закрылись…

XIII. По горячим следам.

Когда три огонька сошлись, наконец, в тупике — раздались одновременно три радостных возгласа.

— Товарищ Иваницкий! Как хорошо, что вы здесь! — воскликнул студент.

— Хорошо, что вы здесь, товарищ Иваницкий! — произнес худощавый человек.

— И вы здесь, товарищ Лобанов! Отлично! — обрадовался археолог.

Затем, посмотрев на худощавого человека, спросил его:

— А вы откуда?

— Да, скажите, кто вы и куда вы шли? — спросил Лобанов.

— Я шел следом за вами, — сухо ответил худощавый и, повернувшись к Иваницкому, показал ему какое-то удостоверение.

— А, очень рад! — сказал Иваницкий. — Вы нам поможете.

— Кажется, должен быть и четвертый… Я шел за вами, товарищ Иваницкий, принимая вас за бандита, — сказал Лобанов, рассматривая фонарь археолога, — а может быть, я и в самом деле гнался за бандитом? Во всяком случае, я только что слышал, как кто-то убежал вот в этом направлении.

— Совершенно верно! — подтвердил Иваницкий. — Мне тоже показалось, что там мелькнул огонек. Сперва я думал, что иду за вами, товарищ Лобанов, хотя тот малый, пожалуй, был подлиннее вас.

— Не будем терять времени! — нетерпеливо проговорил худощавый. — Раз вы оба кого-то видели — идем по горячим следам!

Про себя он проворчал:

«А по-моему, мы с Иваницким уже нашли того, за кем ходили…»

Пока они шли по коридору, археолог еще раз рассказал о таинственном звуке шагов, о падавших через вентиляционные ходы вещах, о надоедливом стуке подземного сапожника.

— Вот я вам сейчас покажу вещи, которые прилетели в мою вентиляционную отдушину; они — в рундуке.

Иваницкий с худощавым ушли вперед, а Лобанов нагнулся, рассматривая что-то на полу.

— Украли! — закричал Иваницкий, подбежав к открытому рундуку. — Клад украли!..

Сухощавый выслушал Иваницкого, осмотрел рундук, то-и-дело оглядываясь на догонявшего их Лобанова.

— Где у вас вещи, что сыпались в отдушину? В этой коробочке? Давайте, они нам скоро пригодятся, — сказал он.

— Идите скорей назад! — крикнул Лобанов. — Я след нашел!

Все трое побежали назад. Лобанов остановился, освещая пол. На полу они увидели узенькую дорожку рассыпанного кем-то цемента.

— Есть! — радостно воскликнул худощавый, нащупав кольцо в стене.

Открыли дверь и пошли узким извивилистым коридором, поднимавшимся несколько в гору.

— Кто здесь мог итти с мешком цемента? — рассуждал Иваницкий. — Если это — вор, хотевший замуровать клад, то он должен быть необычайно сильным, чтобы тащить и оба ящика и цемент одновременно.

— Не обязательно одновременно, — сказал худощавый.

В конце коридора, открыв дверь, вышли к лестнице. Наверху лестницы лежал тюфяк, на котором валялся драный мешочек с цементом, почти пустой.

Очевидно, Стручков только здесь вспомнил про цемент и сбросил мешочек с пояса.

Лобанов, смущенный, остановился.

— Что за чорт! — сказал он. — Ведь я здесь живу…

XIV. Неопровержимые улики в коробочке.

Лобанов широким жестом радушного хозяина пригласил обоих гостей присесть на свой чурбачок.

Оба отказались.

— Ну, если мой диван не нравится, — как хотите!

Он уселся на чурбак:

— Уф! Устал я все-таки!..

Иваницкий был, видимо, удручен и, облокотившись о камень, уныло осматривал «комнату» Лобанова.