Всемирный следопыт, 1929 № 06

Рави содрогнулся. Так вот какова будет участь прекрасной танцовщицы!.. Нет, этого быть не может. Повеселив взоры смертных божественной пляской, она снова улетит на небеса вести хороводы в сонме дэв и героев…

Наступила очередь выступления Рави. Никогда еще не давал он представления с таким энтузиазмом, как в тот день. Ведь его слушала царевна-дэва. Забыв обо всем на свете, он играл только для нее. Казалось, боги и герои повиновались его желанию, прежде чем он успевал прикоснуться к приводившим их в движение палочкам и веревкам. Голос его звучал величественно как голос героя; вдохновение говорило его устами. Перед слушателями вспыхивали страницы книги чудес.

Наивно развертывалась история Сакунталы. Прекрасная девушка цвела как священный лотос в глуши лесов, среди древних отшельников и мудрых жен. Однажды молодой царь Душанта охотился в лесу и на берегу озера увидал Сакунталу, кормившую ручную лань. Царь был пронзен стрелой Камы, бога любви. Он взял Сакунталу во дворец и сделал ее своей женой. Казалось, ничто не могло омрачить счастья юной четы.

Как-то раз Сакунтала, гуляя в саду дворца, повстречала седого отшельника Дурваса, но погруженная в мысли о Душанте, не заметила старика и не приветствовала его земным поклоном. Оскорбился отшельник и проклял нечестивую, призвав на ее голову черную беду…

Прошло несколько дней, и Душанта, усомнившись в верности жены, изгнал ее из дворца. И понесла свою тоску Сакунтала в дремучие леса. Вскоре у нее родился сын. Она взрастила малютку в зеленом дворце джунглей, среди диких зверей и ядовитых змей. Царевич креп телом и разумом. Немало напастей испытали молодая мать с сыном: голод и грозы, и нападения демонов. Но не погасла в сердце Сакунталы любовь к Душанте.

Не забыл и Душанта Сакунталу. День и ночь терзался он, проклиная себя за безумный поступок. Однажды он бродил по лесу во власти мрачных дум, и навстречу ему попались Сакунтала с сыном. Длинные волосы падали ей на лицо и окутывали ее блистающим плащом. По смарагдовому перстню, подаренному им когда-то Сакунтале, узнал Душанта свою жену. Оба пролили слезы радости. Душанта отвел Сакунталу и сына в свою столицу. Снова счастье и мир воцарились во дворце…

Увлеченный игрой, Рави чувствовал себя гордым Душантой, а скиталица лесов Сакунтала принимала облик пленительной Наруди. Безостановочно в течение трех часов разыгрывал Рави свои мистерии. Наконец занавес опустился, и из груди слушателей вырвался дружный вздох. С недоумением оглядывались зрители по сторонам, как бы стараясь понять, где они и что с ними. Даже ожиревший султан был тронут игрой молодого даланга. Он велел позвать Рави.

— Лет двадцать назад я видел твоего отца, Амата, — милостиво сказал он, — но ты превзошел его. Никогда еще я не видел вайанга, подобного твоему. Твоему отцу, — да сохранит его аллах в раю, — я подарил ларец с серебром и лучшего козла из моих стад. Что желаешь ты, достойный сын Амата, получить в награду?

О своем заветном желании, которое только что у него появилось, — о красавице-танцовщице — Рави даже не приходило в голову сказать. Она стояла на недосягаемой высоте в его мечтах. Но есть еще одна вещь, которая, — если он ее получит, — даст ему большое удовлетворение и еще выше поднимет его авторитет среди туземцев. Осмелится ли он произнести эту просьбу? Опустившись на колени перед султаном и глядя вниз, он сказал:

— Повинуясь твоему приказанию, о, лучезарный сын неба, чей свет ослепляет меня, я осмеливаюсь просить крис из твоих рук.

— Чтобы охранять твой вайанг? — засмеялся султан и сделал знак слуге, сидевшему на корточках на цыновке позади него.

— О, Рави, сын Амата, твое желание исполнено! — и султан протянул далангу драгоценный крис.

С трепетом принял Рави подарок. Шопот одобрения подобно веянию ветерка пронесся над толпой. Малайцы никогда не выражают громко свою радость; они шумны только в горе и бешеной ненависти. Потрясенный Рави сначала коснулся лбом руки повелителя, как это полагается на востоке, затем поклонился до земли и, медленно пятясь, скрылся в толпе.

Выйдя из дворца и очутившись среди своих соотечественников, Рави снова принял горделивую, полную достоинства осанку. И в самом деле, было чем гордиться: он получил такой чудесный подарок, которого еще не удостаивался ни один из «держателей богов».

_{Выйдя из дворца, Рави снова принял полную достоинства осанку.}