Всемирный следопыт, 1930 № 06

Все же из осторожности ударники вышли на работу лишь к вечеру. В темноте меньше риска быть обстрелянными, а для работы время суток безразлично: ночью и днем в штольне одинаково приходилось работать с искусственным освещением. Фонарей не хватало. Пришлось довольствоваться обычными стеариновыми свечами.

За обвалом, как и предполагал Милановский, оказалась новая ледяная пробка. Штольня здесь была попросторней, работать было легче, и кирки споро вонзались в пыльный желто-серый лед. Появились признаки близости воды: по штольне бежал бойкий ручеек, часто горняки улавливали где-то в глубине сопки еле слышные вздохи попавшей в плен воды. Да и по тому, как ломался под кирками лед, видно было, что он не толст.

Пока часть рабочих пробивала штольню дальше, другие вытаскивали из выработки полусгнившие бревна и доски старых креплений и в самом опасном месте — у обвала — уже строили новое крепление. Заготовленный материал был сложен в распадке, и рабочим нужно было ходить туда за ним. Эти путешествия в темноте, в постоянном ожидании обстрела были не из легких. Много раз, поднимаясь к штольне с тяжелыми бревнами, рабочие оступались на камнях и катились вниз, ушибаясь и расцарапывая руки. Но бодрость не оставляла их. Энтузиазм Синицына заразил всех. Они знали: чтобы не проиграть соревнование кадаинцам, сегодня же необходимо сбить штольню с первой шахтой. А для этого нужно торопиться. И если бревно на подъеме выскальзывало из рук, то никто в этом не винил ни темноту, ни китайцев. Собственная неловкость была причиной задержки.

Синицын сам работал с киркой вместе с тремя рабочими, среди которых был и Та-Бао. Прораб с тревогой смотрел на быстро отступающий лед.

«Не лучше ли нам будет привязаться? — думал он, — вот хотя бы к этой старой „бабке“. Кажется, она еще достаточно крепка. А то ведь вода может нас смыть, в случае чего».

Но подумав, он отказался от своего намерения. Вода могла пойти полным сечением штольни, и тогда единственное спасение было бы в бегстве. Веревки могли помешать.

Над Синицыным навис пласт льда. Изловчившись, прораб подбил его киркой снизу, и пласт, расколовшись надвое, шлепнулся на пол. Звук его падения, подхваченный эхом, словно выстрел вырвался из штольни. В то же время Синицын почувствовал, что откуда-то сверху потянуло холодным сырым сквозняком. Залежавшийся воздух штольни вздрогнул и, точно подталкиваемый вентилятором, двинулся к выходу. Пламя свечи задрожало и погасло. Рабочие стояли в темноте бок о бок и прислушивались. Казалось, где-то вверху работал большой насос, нагнетая в штольню свежий воздух. С жадностью вдыхая его, люди только теперь почувствовали, как они нуждаются в нем. И первое время они как-то и не пытались объяснить себе появление этого странного сквозняка.

Ток воздуха принес лай собаки. Этот лай встрепенул горняков. Синицын полуотсыревшими спичками с трудом зажег свечу. Пламя осветило мрачную трубу выработки, серые лица рабочих.

— Да ведь над нами шахта! — воскликнул прораб и так неловко толкнул свечу, что та вновь погасла.

И опять послышался явственный, хотя и далекий лай собаки. На него никто не обратил внимания. Появление шахты не было неожиданным, но все же, когда в третий раз была зажжена свеча и все увидели над собой черное отверстие в потолке штольни, рабочие не на шутку обрадовались.

— Ну, теперь кадаинцы больше не будут хвастаться! — говорили они.

На крики прибежали те, кто работал у входа. И все поздравляли друг друга с соединением штольни с первой шахтой.

Впрочем, долго предаваться ликованию было некогда. Больше чем на половину отверстие было еще закрыто льдом. Он топорщился в шахту уродливыми натеками, и на его поверхности лежало несколько больших обвалившихся камней, и остатки осыпавшейся полусгнившей клетки. Воодушевленные успехом, рабочие с удвоенной энергией принялись за борьбу со льдом. Они даже забыли про осторожность и работали, не думая о том, что в каком-нибудь метре от них может быть вода, скопившаяся там под давлением не малого количества атмосфер.

Вряд ли кто-нибудь из рабочих мог связно рассказать, что произошло в следующие минуты. Лед вдруг вздрогнул, как будто кто-то подтолкнул его изнутри.

Что-то ухнуло, где-то затрещало, и мгновенно рассвирепевшим зверем через лед на рабочих хлынула вода.

Синицын хотел закричать, но поток захлеснул его.

Он сделал отчаянное усилие, рванулся вперед и, ухватившись за какой-то выступ, втянулся на руках в шахту. Под ним раздался взрыв, точно вылетела пробка из гигантской бутылки. Ломая крепление, увлекая с собой камни во много десятков килограммов весом, вода пошла полным сечением штольни.