Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский

«Однажды случилось мне служить в Святый и Великий Четверток. Божественная литургия началась в два часа пополудни, и обыкновенно — вечернею. После малого входа и паремии возгласил я, убогий, в царских вратах: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны!» и, вошедши в царские врата и наведя орарем на народ, окончил: «И во веки веков», — вдруг меня озарил луч как бы солнечного света. Взглянув на это сияние, увидел я Господа и Бога нашего Иисуса Христа, во образе Сына Человеческого, во славе и неизреченным светом сияющего, окруженного Небесными Силами, Ангелами и Архангелами, Херувимами и Серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных церковных врат грядущего на воздухе. Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув Пречистыя Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих; посем вступив во святый местный образ Свой, что по правую сторону царских врат, преобразился, окружаемый Ангельскими ликами, сиявшими неизреченным светом во всю церковь. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса на воздухе, удостоился особенного от Него благословения; сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости любви ко Господу!»

Преподобный Серафим изменился видом и, пораженный Божественным видением, не мог сойти даже с места у царских врат. Заметив это, отец Пахомий послал двух других иеродиаконов, которые, взяв его под руки, ввели во святый алтарь. Но он еще около трех часов продолжал стоять здесь неподвижно в благодатном изумлении. И только лицо его все время изменялось: то делалось бело, как снег, то разливался по нему румянец.

После окончания богослужения старцы спросили его: «Что случилось?»

И отец Серафим, ничего не таивший от своих духовных отцов, поведал им все. Они дали завет ему: ограждать себя молчанием и еще более углубляться в смирение, опасаясь надмения от такого необычного видения. Преподобный принял их наставление со всею кротостью и молчал до нужного времени.

А что испытывал угодник Божий в святом таинстве Причащения, то ведомо вполне ему лишь одному. Из наставлений же его мы знаем, какое величайшее значение он придавал Святой Евхаристии.

Когда его спросили, как часто приступать к пренебесному Таинству, он ответил: «Чем чаще, тем лучше».

В частности, дивеевским сестрам дал следующее правило, как записала инокиня Капитолина: «Не следует пропускать случая как можно чаще пользоваться благодатию, даруемой приобщением Святых Христовых Таин. Стараясь по возможности сосредоточиться в смиренном сознании всецелой греховности своей, с упованием и твердою верою в неизреченное Божие милосердие, следует приступать к искупляющему вся и всех Святому Таинству, умиленно говоря: “Согрешил, Господи, душою, сердцем, словом, помышлением и всеми моими чувствами”».

Особенно замечательно завещание об этом святого Серафима духовнику Дивеевской обители отцу Василию.

«Приобщаться Святых Христовых Животворящих Таин заповедую им, батюшка, во все четыре поста и двунадесятые праздники; даже велю и в большие праздничные дни: чем чаще, тем и лучше. Ты, духовный отец их, не возбраняй, сказываю тебе: потому что благодать, даруемая нам приобщением, так велика, что как бы ни недостоин и как бы ни грешен был человек, но лишь бы в смиренном токмо сознании всегреховности своей приступал ко Господу, искупляющему всех нас, хотя бы от головы до ног покрытых язвами грехов, и будет очищаться, батюшка, благодатию Христовою, все более и более светлеть, совсем просветлеет и спасется. Вот, батюшка, ты им духовный отец, и все это я тебе говорю, чтобы ты знал».

«При этом, — пишет отец Василий, — как духовного отца сестер обители, батюшка назидал меня, приказывая быть всегда, сколь возможно снисходительнее на исповеди, за что по времени меня многие укоряли, осуждали, даже гневались на меня; и до сих пор еще судят; но я строго блюду заповедь его и всю жизнь мою сохранял. Угодник Божий говорил: “Помни, ты только свидетель, батюшка, судит же Бог! А чего, чего, каких только страшных грехов, аще и изрещи невозможно, прощал нам Всещедрый Господь и Спаситель наш! Где же нам, человекам, судить человека! Мы лишь свидетели, свидетели, батюшка; всегда это помни: одни лишь только свидетели, батюшка!”»

Одному мирянину он дал такую заповедь: «Четыре раза приобщайся. И один раз — хорошо. Как Бог сподобит!» — «Кто приобщается, спасен будет; а кто не приобщается — не мню: где Господин, там и слуга будет» (см. Ин. 12, 26). В другой раз преподобный изрек глубокую тайну, что Причащение одного спасительно бывает и для других:

«Благоговейно причащающийся Святых Таин, и не однажды в год, будет спасен, благополучен и на самой земле долговечен. Верую, — присовокупил он, — что по великой благости Божией ознаменуется благодать и на роде причащающегося. Пред Господом один творящий волю Его паче тьмы беззаконных».

Дивное, и утешительное, и поучительное откровение!

При этом батюшка успокаивал тех, кто страшился приступать к Таинству по сознанию недостоинства своего. Это мы видели и из завещания отца Василия; но особенно сильно выразилось это в случае с послушником Иоанном.