Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский

К этому концу, заключительному совершенству, и вызван был теперь “батюшка”... И понятно, что с этого периода к нему особенно стало применимо это теплое и нежное слово отца родного, близкого “батюшки”... Началось отеческое духовное руководство.

Первый раз двери монастырского затвора отворились почти тотчас после отказа преподобного принять епископа Иону.

Может быть, не успел еще Владыка возвратиться в свой епархиальный город Тамбов, как оттуда же выехал в Саров правитель губернии Александр Михайлович Безобразов со своей женой.

Это было в сентябре 1813 года. Прибыв в обитель и помолившись в храме, муж и жена направились к келье преподобного. У сопровождавших губернатора и губернаторшу монахов не было надежды, чтобы миряне увидели старца: ведь он только недавно ответил молчаливым отказом даже монаху, архиерею своему. Но неожиданно случилось иное. Когда посетители подошли к келье о.Серафима, он сам отворил им дверь и молча благословил их.

Строгий затвор кончился. Почему поступил так преподобный, остается для нас тайною. Несомненно лишь, что батюшка действовал так по Божьей воле, которую он умел узнавать внутренним взором.

“Достигшие совершенства, – говорит епископ Феофан Затворник, – слышат Божий глас явно в душе своей. На них начинается сбываться слово Господа: Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину (Ин.16,13). И апостол Иоанн так же пишет: “...помазание (от Духа) в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас, но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте (1Ин.2,27)”.

Впрочем, в Житии преподобного (Дивеевского издания) говорится, что святому Серафиму и на этот раз явилась Божия Матерь в сопровождении Онуфрия Великого и Петра Афонского и повелела не скрывать себя больше, а служить людям. С этого времени двери затворника сделались открытыми для всех. Началось старчество.

К сожалению, большинство записанных показаний относятся к позднейшему времени, к 1825 году, т.е. когда он оставил уже затвор совсем. Но это не имеет существенного значения, и мы соберем более ценные его наставления, хотя данные им в разное время и в разных местах.

Сначала же опишем со слов очевидцев обстановку его кельи и способ приема посетителей. Вот что сообщает генерал Отрощенков, посетивший преподобного по пути в Москву:

“...По благоговейному расположению своего духа, отчасти и по любопытству, а более всего по настоятельной просьбе жены моей, Натальи Михайловны, я решился заехать в Саров и поклониться преподобному затворнику”. После ранней обедни он с женою в сопровождении монаха направился к келье о.Серафима.

“Ключ от общей двери (коридора) был у монаха, ведшего нас, ибо затворник никуда из своей комнаты, и даже в церковь, не выходил. Отворив эту дверь, вожатый наш, подойдя к двери затворника, сотворил приветственную молитву, потом еще повторил ее два раза с прибавлением, что проезжающие хотят видеть о.Серафима, но ответа также не получил и сказал: “Не угодно ли вам самим отозваться?” Я отвечал, что не знаю, как должно отозваться. “Скажите просто: Христос воскресе, отец Серафим”. (Тогда была неделя святого Воскресения.) Я подошел к двери и сказал то приветствие, но также ответа не получил. Я обратился к жене, которая держала в руках дары (свечи, масло и красное вино) и от благоговейного чувства дрожала, сильно кашляя (она была в первой половине беременности). Она сказала громко: “Ну, друг мой, знать, мы много напроказничали, что не хочет нас принять святой муж. Оставим же наш дар и с сожалением отправимся в наш путь”. Мы уже хотели было идти, как вдруг отворилась дверь кельи затворника, и он, стоя в белой власянице, подал нам пальцем знак идти к нему.

С первого взгляда на него объяло меня благоговейное к нему чувство. Он показался мне ангелом, жителем небесным: лицо белое, как ярый воск... глаза небесного цвета, волосы белые спускались до плеч... Мы вошли в его келью, и он тотчас затворил дверь и накинул крючок.

С прохода, с левой стороны, стояли кувшин и бутылки разной величины, пустые, с маслом и вином, а тут же – большая оловянная чаша с ложкой такого же металла, на левой стороне, к стене, навалены камни разной величины, с правой – поленья дров, и над ними, на жердочке, висели разные старые рубища, в переднем углу, на деревянной полочке стоял образ Божией Матери [11], и пред ним теплилась лампадка. Окошки (2) были двойные и забросаны разным рубищем между рам до верхних стекол. При всей тесноте и неопрятности в маленькой этой комнатке воздух был совершенно чистый. От дверей к образу была только маленькая дорожка. Но где затворник спал – места не было видно [12].