Всемогущий

Но в квартире стояла абсолютная тишина. Только глухо стучали колеса составов, но это лишь подчеркивало царившее в стенах безмолвие.

Егор рискнул и осторожно двинулся дальше, стараясь не смотреть на зеркало, хотя ему все время хотелось в него посмотреться, что было, учитывая обстоятельства, никчемным кокетством и к тому же затягивало время.

Миновав зеркало, Егор заглянул в кухню. И увидел стоящую на столе чашку с недопитым чаем. Потрогал. Чашка была еще теплая. Значит, совсем недавно здесь кто-то был.

Это открытие взволновало Егора. Кто-то был, но сейчас его нет. И дверь не заперта. Словно тот, кто здесь обитал, прямо перед его появлением срочно покинул квартиру. Судя по температуре чашки, не более десяти минут назад.

И куда он девался?

«Он – это отец, – сказал себе Егор. – Мой отец только что был здесь – и пропал. Почему? Кто-то предупредил его о моем приезде, и он бежал, не желая встречаться со мной? Чепуха. Судя по рассказам Никитина, он человек с твердым характером, и подобные выходки вряд ли ему свойственны. Быть может, узнав о приезде сына, он помчался за шампанским? Хм, сомнительно. И потом, от кого он мог узнать? От Никитина? Если бы Никитин хотел предупредить его о моем приезде, он сделал бы это раньше. А кроме Никитина, никто не знал. Или… знал? Что, если кто-то третий узнал о моем визите и этот третий не желал нашей встречи с отцом? Что, если он… похитил отца?»

Добравшись до этой мысли, Егор ощутил сильнейшую тревогу. Он превозмог желание незамедлительно покинуть квартиру и произвел беглый осмотр всех трех комнат, из которых, впрочем, одна пустовала, а во второй стояла лишь одна тахта, тщательно застеленная стареньким покрывалом.

Через пять минут он выяснил – по одежде в шкафу и по предметам в ванной, – что здесь действительно жил один мужчина. Судя по седым волоскам на бритве, немолодой. Образ жизни у него был самый скромный, хотя стоящие в баре бутылки с коньяком и вином, а также коробка сигар – настоящих, кубинских – говорили о том, что мужчина этот не чужд некоторых не совсем монашеских привычек. Тут Егор не мог не улыбнуться: он невольно узнал себя в этом старом эпикурейце.

Каких-либо приборов, знакомых ему по работе с профессором Никитиным, обнаружено не было. Также не нашлось ни фотографий, ни документов. Зато Егор нашел несколько книг по ясновидению и современным научным разработкам на эту тему. А это уже кое-что значило.

Проводя осмотр, Егор все время прислушивался – вдруг подаст голос исчезнувший жилец? Прошло более десяти минут его пребывания здесь, и тот, кому срочно понадобилось выйти, должен был бы вернуться. Иначе зачем бы он оставлял дверь открытой?

Но нет, никто не возвращался.

Задерживаться более в квартире не имело смысла. Нужно было уходить. Но Егор не осмотрел прихожую, в которой чувствовал себя крайне неуютно из-за того большого зеркала. Прихожая мало что объясняла, но ему была важна любая зацепка. Поэтому, включив свет и избегая смотреть на зеркало, Горин начал осматривать пол и стены. И почти сразу же увидел, что ковровая дорожка завернута одним углом. Казалось, кого-то вели – или тащили – и он, упираясь, ногой зацепил дорожку, отчего угол и завернулся.

Никаких других следов насилия обнаружено не было, но Егор вдруг уверовал, что его отца похитили. Кто? Это предстояло выяснить. Но он был твердо убежден, что тот, кто здесь жил, покинул свое жилище не по своей воле. А то, что это совпало с его приездом, могло быть либо случайностью, либо цепью каких-то последовательно совершающихся событий. Учитывая, что и его отец, и он были так или иначе вовлечены в один и тот же круг интересов, можно было сделать предварительный вывод, что те, кто лишил его встречи с отцом, питают определенный интерес к нему самому.

Но в таком случае почему они не трогают его и, более того, дают ему возможность провести осмотр, сделать анализ ситуации или сбежать, в конце концов? Кто, черт возьми, эти люди и что им нужно?

Раздумывая, Егор повернулся к зеркалу – и вдруг, словно на экране, перед ним пошли мелькать одна за другой отчетливые картинки. Он увидел идущую по улице Жанну, одетую в короткий темно-синий плащ и голубые джинсы. Она осматривала витрины магазинов, а возле одной, парфюмерной, задержалась чуть дольше. Затем Егор увидел, что она подходит к машине и поднимает руку с ключами. И вдруг из соседнего мини-вэна выскочили двое мужчин, схватили ее под руки и запихнули в салон своего автомобиля. Затем сели сами, захлопнули дверцу и тут же тронулись с места…

Дальше все расплылось, причем так стремительно, что у Егора потемнело в глазах. Ухватившись за стенку, он сохранил равновесие, но все же еще несколько минут вынужден был приходить в себя.

И первая мысль, когда к нему вернулась способность соображать, была о Жанне.