Всемогущий

Курбатов ощерился и покачал головой. Он напоминал кота, который шипит и выгибает спину перед волкодавом, хотя отлично знает, что, начнись схватка, он будет растерзан в считаные секунды. Но инстинкт самосохранения заставляет его принимать боевую стойку. Как знать, вдруг волкодав испугается и убежит?

– Вы делаете ошибку, товарищ генерал! – заявил он. – У вас будут большие неприятности. Это дело на контроле в Кремле, и если вам дорога ваша должность…

– А ну заткнитесь, полковник! – рявкнул Чернышов. – И проваливайте, пока я и вас не увез с собой.

– Напрасно вы так…

– Молчать! Вечно ваше министерство распускает свои кадры. Завтра же я доложу о вашем хамском поведении.

– У меня приказ!

– Идите вы с вашим приказом.

– Что ж, не хотите по-хорошему…

Курбатов чуть отступил в сторону и махнул рукой.

Из «БМВ» выскочил еще один молодец в черном костюме и встал возле первого. Оба они держали руки за пазухой. В такой же позиции стоял и Пронов. Таким образом, расклад сил был двое против четырех, учитывая, что у Чернышова имелся водитель. Себя Егор за боевую единицу не считал, хотя при необходимости мог заехать кому-нибудь в челюсть. Но пока он, понятное дело, не встревал. Взрослые дерутся, дети не лезь.

– Что это значит? – спросил Чернышов, едва взглянув в сторону людей Курбатова.

– Это значит, товарищ генерал, что он поедет со мной. Так-то, – внушительно сказал Курбатов. Он взял Егора за руку. – Идемте.

Егор сильно ударил его по руке:

– Оставьте меня в покое!

Тот не ожидал, что Егор способен оказать физическое сопротивление, и отдернул руку.

– Вот видите, – улыбнулся Чернышов, – вам с ним не совладать.

– Это мы еще посмотрим, – проговорил со сжатыми зубами Курбатов и снова потянулся к Егору.

Чернышов сделал какой-то знак, и из его броневика высыпали шесть человек в черной форме, вооруженные автоматами. Они быстро подошли и встали по обе стороны от генерала. Парни были как на подбор, с литыми подбородками, с холодными, ничему не удивляющимися глазами, и оружие они держали так, что сразу было видно – обращаться с ним они умеют.

Курбатов растерялся. Его рука повисла в воздухе.

– Ну что, всего хорошего, полковник? – улыбнулся Чернышов.

– Вы за это ответите, – выдавил Курбатов фразу, которая лишь подчеркивала степень его унижения.

– Обязательно.

Генерал вместе с Егором направился к броневику. При этом Горин едва удержался, чтобы не показать Курбатову язык. Стена вооруженных парней тут же сомкнулась за ними, отрезая Курбатову все надежды на обращение ситуации вспять. Он лишь тупо посмотрел в спину Егора и поплелся к своим людям.

В броневике Егор с генералом уселись на заднее, третье по счету сиденье, парни устроились на двух передних, и провожаемая взглядами побитого курбатовского воинства машина поехала прочь.

– Значит, ФСБ? – спросил Егор, с удовольствием вдыхая запах кожаной обивки салона.

– Понимаешь, Егор, так проще, – сказал Чернышов. – К нам отношение особое, а скажи – милиция, и все вопросы сняты. Извини, что скрывал.

– Ничего, – ответил Егор.

– И я так думаю, – кивнул Чернышов.

Машина, быстро набрав ход, катила в сторону Кольцевой. Парни молча сидели впереди, оружия из рук не выпускали.

– Куда мы? – поинтересовался Егор.

– Тут недалеко, – сказал его сосед. – Не беспокойся. Место тихое, проверенное, под охраной. Эти до тебя не доберутся.

Он посмотрел на Егора долгим взглядом. Тот, по привычке, чтобы не увидеть лишнего, едва не отвернулся. Но, подумав, что генерал может расценить это как проявление неискренности, заставил себя выдержать его взгляд.

– Не понимаю, – сказал Чернышов, – что мог натворить писатель, чтобы им так плотно заинтересовалось МВД? Какие-то секретные операции… Ты что, Егор, решил на своей шкуре испытать, каково приходится твоим героям, и влез в какую-то историю?

– Не совсем так, – сказал Егор. – Хотя некоторая доля истины в ваших словах, Аркадий Борисович, есть.

Он вздохнул, не зная, с чего начать свое повествование, и думая о том, стоит ли начинать его вообще.

– Выпить хочешь? – вдруг спросил генерал.

– Очень, – признался Егор.

– Чего ж молчишь?

– Стесняюсь.

– Это старого-то друга? Зря.

Аркадий Борисович открыл мини-бар, вделанный в спинку переднего сиденья.

– Что будешь?

– Виски, – сказал Егор.

– Одобряю.

Генерал налил ему на треть стакана, себе плеснул на донышко.

– Ну, за встречу? – провозгласил он, совсем как тот киношный генерал, что прославил новую русскую комедию. По глазам было видно, что сказал так нарочно. Пытался развеселить Егора, который хоть и спасся, но чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– За встречу, – кивнул Егор, осторожно чокаясь с генералом.

Он выпил весь стакан залпом и зажмурился, чувствуя, как оживают омертвевшие нервы.