Всемогущий

Лучше подумать о том, как ему вести себя с генералом Чернышовым. Он привезет скверные вести. Что ж, этого можно было ожидать. Простая логика подсказывала именно такой ход событий. Правда, Чернышов – человек благородный, и он исполнен решимости действительно помочь Егору. Остается только этим воспользоваться, не отвечать же генералу черной неблагодарностью за его благие деяния.

И еще. Жанна. О, как он вдруг по ней заскучал! Даже ощутил легкую боль, когда вспомнил ее улыбку, ее глаза и губы. Очутиться сейчас с ней далеко отсюда, на жарком пляже, среди пальм, дюн и молчаливых смешных крабиков… Как бы он ее любил! Он не выпускал бы ее из объятий круглые сутки. Но что проку мечтать? Она – не с ним, и надо привыкать и к этой мысли тоже. В жизни все конечно. А отношения – такая хрупкая вещь…

Егор добрился, принял душ и вышел из ванной обновленным в буквальном смысле слова. Даже в двух смыслах. Но второй он хотел бы сохранить при себе на как можно более долгий срок.

Дверь в комнату оказалась незапертой. Приятно. Но он уже об этом знал.

Горин спустился вниз и увидел давешнего капитана.

– Проснулись? – после короткого приветствия спросил тот.

– И очень хочу есть, – признался Егор.

– Прошу за мной.

Капитан проводил Егора в небольшую уютную столовую, где его накормили до отвала. Был уже десятый час, в столовую никто не заходил. И вообще Егор пока никого, кроме капитана-дежурного и повара, не видел.

– Когда приедет Аркадий Борисович? – спросил он капитана, подойдя к нему после завтрака.

– Уже едет, – последовал ответ.

– Я могу пройтись по территории?

– Там дождь, – ответил капитан.

Егор расценил это как вежливый отказ. Он поднялся наверх и лег на кровать. Но не прошло и четверти часа, как в комнату ворвался Чернышов. Именно ворвался, с силой отворив дверь. И выражение лица у него было такое, что Егор, не знай он всего заранее, испытал бы не лучшие чувства.

– Доброе утро, – бросил Чернышов. – Идем.

Он резко повернулся и вышел из комнаты, искоса поглядывая на Егора, идущего за ним. Но не открывал рта до тех пор, пока они не оказались в небольшой комнате с одним столом посередине и двумя стульями.

– Садись, – приказал Чернышов.

Егор сел на один из стульев.

Генерал устроился напротив и какое-то время изучающе смотрел на Егора. Затем глаза его дрогнули и морщинки в углах обозначились резче. Ему было не по себе, хотя он всячески старался это скрыть.

– Ты даже не представляешь, что я сейчас услышал, – сказал он.

– Почему же, – усмехнулся Егор, – это-то как раз я хорошо представляю.

Он спохватился. Нельзя давать генералу понять, что ему известно больше, чем должно. Тот хочет повести свою игру, которая во многом совпадала с той игрой, которую намеревался вести Егор. А сбей он его, и тот начнет излишне осторожничать, что только затянет дело. Нет, пускай говорит он.

– Относительно, конечно, – добавил Егор.

Чернышов покивал:

– Оказывается, ты у нас феномен. Гений, в некотором смысле.

– Это вы мне и раньше говорили, – заметил Егор.

– Говорил. Но по другому поводу.

– Первый мне нравился больше.

Генерал невесело улыбнулся:

– Понимаю. Но тут уж ничего не попишешь… Прости за каламбур.

Егор пожал плечами.

– Слушай, а как ты это делаешь? – вдруг подался вперед генерал. – Ну, предвидишь? Или как там оно?

– Не знаю, – сказал Егор. – Само получается.

– Врешь, – погрозил пальцем Чернышов. – Я читал твое дело. Эксперимент профессора Никитина! Тогда о нем у нас много шептали. Большие надежды возлагали. Я тогда только пришел в Комитет, но хорошо помню эти слухи. Правда, закончилось все неважно…

– Да, было дело, – пробормотал без охоты Егор. – Я не люблю об этом вспоминать, Аркадий Борисович.

– Понимаю, – кивнул Чернышов. – Извини.

В его глазах застыл вопрос, без труда расшифрованный Егором.

– Если вам хочется меня проверить, – сказал он, – могу сообщить, что через пять минут вам позвонит жена и скажет, что вы стали дедом.

– Шутишь? – не поверил генерал.

– Через пять минут, – повторил Егор.

Чернышов, озадаченный, замолчал, глядя на Егора.

– Черт, ты не шутишь, – сказал он. – Гм, дочка должна рожать, верно. Но через неделю примерно. А ты говоришь, через пять минут… Ладно, проверим.

И вдруг он так и подскочил.

– То есть она, получается, уже? – воскликнул он.

– Уже, – улыбнулся Егор.

– А… как роды?

– Нормально.

– А кто? Мальчик, девочка?

– Мальчик.

– Внук, значит. Угу… Угу…

Генерал нахмурился, точно пытаясь что-то понять и никак не находя, что именно он хочет понять. Он даже начал тереть лоб, словно пытаясь извлечь из него недающуюся мысль. Затем с досадой махнул рукой.

– Слушай, Егор, ну его к бесу! А то мне не по себе. Чувствую себя, как под рентгеном. И потом, что-то я в это не очень… Ты только не обижайся, но все это попахивает телешоу. Тебе не кажется?

Он с надеждой уставился на Егора.

– Я бы очень хотел, чтобы оно так и было, Аркадий Борисович, – ответил Егор. – Но это не шоу.

– Но…

Егор постучал себя по тому месту, где обычно носят наручные часы.

– Ладно, – сдался Чернышов. – Ты прав. Подождем. А пока давай о деле.

– Давайте.

– Перейду сразу к сути. Крепись.