Всемогущий

Где сейчас его новый друг? Где блуждает его большая душа, в каких измерениях? Видит ли он оттуда свою сестру, или там уже не имеет значения то, что так важно здесь, и он занят совсем другими заботами? В тот мир Егору не дано было заглянуть, хотя он смог пронизать внутренним взором будущее вселенной на сотни лет вперед, и это было еще одно его отличие от того, кому дана власть над всеми мирами, видимыми и невидимыми, живыми и мертвыми, над всеми измерениями, над любой сутью и любой мерой. Но он надеялся, что праведник, восставший в Диком, победил жившего в нем грешника, и это зачтется ему – и он найдет успокоение там, где его хочется найти всякому живущему и страдающему.

Комната Егора оказалась здесь же, на третьем этаже, поблизости от рабочего кабинета. В ней был чудесный вид из окна, и Егор невольно порадовался этому. Правда, окна были из небьющегося стекла, и форточки наглухо закрыты, но это его почти не огорчило. Совершать побег он пока не собирался, а воздух исправно поступал из кондиционера. Главное, что Егор может видеть улицу, людей и машины, реку, возле которой он так любил сидеть и думать обо всем на свете. И в которую, как в реку Гераклита, никогда нельзя было вступить дважды.

– Обед вам принесут, – бесстрастно сказал Курбатов, вновь становясь непрошибаемым солдафоном – тем, кем он был на самом деле.

– Побольше мяса, – сказал Егор.

– Какого? – с готовностью осведомился Курбатов.

«Наверное, – усмехнулся про себя Егор, – комната снабжена микрофонами, и Курбатов зарабатывает очки, изображая безупречного офицера, который если и упустил пленника, то точно не по своей вине. Что ж, спасибо за предупреждение».

– Я предпочитаю мясо капибары, – с серьезным видом заявил он. – И полейте его соусом из плавников бурой пеламиды.

У Курбатова отвисла челюсть.

– Что? – спросил он, забыв о микрофонах.

– Несите, что есть, – вздохнул Егор. – А то ваш мозг зависнет и, того и гляди, крякнет.

Не смея ничего сказать, но едва не скрипя зубами от злости, Курбатов удалился.

Проверяя, так ли он свободен в передвижениях, как говорил Ожогин, Егор открыл дверь и выглянул наружу. Два амбала тут же повернули головы и уставились на него. Двое из ларца, одинаковых с лица, подумал Егор. Поменяй их местами, не разберешь, кто есть кто. Да еще эти дурацкие очки, делающие их каменные физиономии не подлежащими никакой идентификации.

– Я в туалет, – сказал Егор. – Руки помыть.

– Пожалуйста, – кивнул один из них.

Егор вошел в туалет, расположенный по соседству. Подождал, не войдут ли двое из ларца. Не вошли. Но наверняка подпирали стену на выходе.

Первым делом Егор отправился к зеркалу. Открутив воду, он поднял глаза на свое отражение. Но зеркало на сей раз только показало его хмурое, напряженное лицо, не более. Напрасно он таращился на себя, стараясь при этом не мигать и не шевелиться. Ничего не возникало перед его внутренним взором, и, подождав несколько минут и взмокнув от прилагаемых усилий, Горин оставил пустое занятие.

«Или я делаю что-то не так, или и здесь установлены экраны, – подумал он. – Но откуда они могут знать про зеркало? Я сам об этом узнал только вчера. Никитин! Он подсказал. Зачем? Ведь он на моей стороне. Должно быть, они обманули его еще до того, как затеяли эту историю. Они использовали его втемную, а когда он все узнал, было уже поздно. Бедный старик… Но почему он не рассказал всего мне? Почему таился и не позволял мне заглянуть в свое будущее, отгораживаясь от меня экранами у себя дома? И Жанна вела себя так же. Чего я не понимаю, чего не могу увидеть?»

Решив, что сделает еще одну попытку в следующий раз, Егор вымыл руки, покинул туалет и вернулся к себе в комнату.

Принесли обед, очень хороший, из ресторана. Но Егору было не до обеда. Он для вида поковырялся вилкой в тарелке, едва обратил внимание на салат из крабов и лишь с удовольствием напился зеленого чая.

– Я хочу увидеть Жанну, – заявил он Курбатову, когда обед унесли.

– Ждите, – бросил Курбатов.

В складках его губ появилось мстительное выражение, но Егор не обратил на него внимания. Присев у окна, он принялся бездумно наблюдать за улицей, коротая время до прихода Жанны.

«Они будут следить за нами, – думал он. – И я не смогу спросить ее о том, что волнует меня больше всего. Шепотом? Бессмысленно: здесь повсюду микрофоны, и они ловят каждый звук. Плохо, что я не владею азбукой глухонемых… Хотя и это вряд ли прошло бы. Ожогин приказал следить за каждым моим движением, и тут-то Курбатов и отыграется. То-то у него была такая рожа. Хочет испортить мне свидание. Заранее торжествует. Низкая душонка. Впрочем, не он, так кто-нибудь другой. Пронов, например. Кстати, где этот душегуб? Отдыхает, чтобы сменить Курбатова? Наверное. Во всяком случае, находится неподалеку. Вряд ли Ожогин привлечет к этому делу много людей. Тут все свои, чтобы ни бита информации не просочилось наружу. Тем лучше. Все это осиное гнездо можно будет накрыть одним махом. Чтобы никто не вылез…»

Свидание