«Всему на этом свете бывает конец…»

Я помню, английские актеры, посмотрев нашего «Гамлета», шутили: вы-то счастливые – вы играете Пастернака, а мы-то средневекового Шекспира.

Так вот, в Страсбурге я показала свой вариант перевода «Вишневого сада» руководству, они согласились и предложили мне выбрать режиссера для постановки. Я выбрала Каму Гинкаса. Шли долгие переговоры. Наконец мы с Гинкасом едем в Страсбург отбирать актеров. Кама французский язык не знает, но он запретил мне сидеть на показах актеров. Но на этих кастингах выбирают и самого режиссера. Кама говорил, что еще в театральной школе дал своему руководителю курса Товстоногову экспликацию «Вишневого сада», где хотел акцентировать несовместимость персонажей «Сада» с новой жизнью. Они все устарели. Пожилая женщина ждет, когда вырубят вишневый сад, чтобы вернуться к своей прежней жизни в Париже. И все это на фоне трагико-мистического существования. Мистика в ожидании конца, смерти. Товстоногов, конечно, не принял это решение, но Гинкас потом, ставя Чехова, и в «Чайке», и в «Даме с собачкой», и главное, в «Черном монахе» странный мистицизм сохранил. Конечно, для французских актеров все это было странным и непонятным. Я томилась за дверью. Потом опять пошли длинные переговоры и факсы с двумя министерствами, пока не началась перестройка и все старое закончилось. Так закончился и этот проект.

* * *

В 1987 году Джордж Стрелер пригласил наш театр на свой юбилей в Милан. Пригласил он два эфросовских спектакля – «Вишневый сад» и «На дне».

В мае этого года мы поехали в Милан. Но уже без Эфроса. Стрелер недаром выбрал на юбилей эти спектакли. Дело в том, что в 1955 году он первый раз поставил «Вишневый сад» в духе Брехта, под влиянием которого находился долгие годы, и тоже ставил в свое время «На дне».

Второй раз он поставил «Вишневый сад» в 1974 году. Спектакль потрясающий! Без декораций. Только белый цвет, как белая симфония. Белый планшет сцены, наклоненный к авансцене, белые костюмы и вместо потолка огромный белый полог, как купол – мягкий, движущийся. С него в конце будет падать снег.

В одном письме у Чехова есть описание летней белизны сада, в котором женщина в белом платье. И добавляет: «…а за окном идет снег». Есть фотография – актеры Художественного театра в Ялте у Чехова – все в темном, и только Книппер в белом платье, с огромной белой шляпой.

Стрелеру удалось соединить белый цветущий сад и белую холодную зиму. На белом планшете сцены в черном был Фирс, Шарлотта и ее черный пудель, который ходил на задних лапах. Прохожий тоже был в черном. Иногда, когда менялся свет, фигуры персонажей на сцене тоже превращались в черные силуэты. Такими же черными силуэтами были детали – детский мячик, шкаф, детская коляска, детская железная дорога. А в конце все надевают черные пальто. Спектакль удивительный! Наш спектакль тоже был практически весь белый, но это не плагиат. Я думаю, что ни Эфрос, ни Левенталь до наших репетиций не видели спектакль Стрелера, премьера которого была только несколькими месяцами раньше. Иногда общие идеи искусства носятся в воздухе.

У меня сохранились записи стрелеровского юбилея в мае 1987 года.

Я отыграла несколько «Вишневых садов» и теперь сижу среди приглашенных на юбилее.

В «Пикколо Театро ди Милано», знаменитом театре Стрелера, три сцены. Сегодня синхронно идут: на старой сцене стрелеровский «Арлекин, слуга двух господ», на новой – эфросовский «На дне», а третья, главная, где, собственно, и происходит чествование, закрыта большим экраном, на который проецируются поздравления из Америки, Англии – со всего мира.

Ведет вечер сам Стрелер, у него два помощника – Микеле Плачидо, всемирно известный по телевизионному сериалу «Спрут», и их популярная телеведущая. Огромный амфитеатр и в центре – вертящийся круг.

На экране время от времени показывается, как идут спектакли на двух других сценах. «Арлекин» завершается, мы видим на экране поклоны, и через 10 минут все актеры, прямо в своих костюмах commedia dell'arte, приезжают, выбегают в круг, поздравляют своего Мастера и потом разбегаются по ярусам. «На дне» идет дольше. Поет какая-то певица, происходят импровизированные поздравления. Вот и «На дне» кончается – мы опять видим поклоны на экране, – наши после сцен в ночлежке тоже приезжают и поздравляют Стрелера вроде бы в игровых костюмах, но я заметила, что они каким-то образом успели переодеться в свои нарядные платья, но выглядело это все равно убого.