Всему свое время

— А как же! — язвительно откликнулась она, стоя в дверном проеме его комнаты. — Жила не тужила! А тебя что, ублюдок, папаша выгнал?

Валерка пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Ты что, глухой? — Она схватила его за плечо. — Зачем приперся?

— Не твое дело, — процедил он сквозь зубы и стряхнул ее дряблую руку со своего плеча.

— Это мы еще посмотрим, — мстительно заявила она и ушла.

Вместе они просуществовали пять месяцев. Именно просуществовали, иначе их жизнь в одной квартире назвать было нельзя. Ненавидя и презирая друг друга, то яростнее, то вроде бы потише, они неделями не говорили друг с другом, а когда все-таки как-то общались, то, помня давешний скандал, он ни разу не назвал ее мамой, а она его — сыном.

Компании у Тамары бывали редко. Она по-прежнему работала уборщицей, только теперь в каком-то магазинчике. Собирала бутылки, пила в одиночестве дешевый самогон, а приходили к ней какие-то сомнительные знакомые только тогда, когда им некуда было податься. Валерка пару раз отказал визитерам с неумолимой настойчивостью, а однажды даже вызвал милицию и ходить к матери совсем перестали. За это она возненавидела его еще больше, но теперь он ее обидные слова и жестокие насмешки совершенно не воспринимал. Валерка устраивал свою жизнь, и у него была цель, ради которой он и терпел Тамару. Она же постепенно потеряла к нему интерес, сообразив наконец, что он ее просто игнорирует. А еще Тамара его побаивалась. Порой в Валеркиных глазах появлялось что-то такое, чего она пугалась, хотя не призналась бы в этом и самой себе.

Валерка поступил в кулинарное училище — это оказалось совсем просто, и начал методично заводить нужные знакомства и, как это тогда называлось, обрастать связями. С отцом они созванивались, и Николай Васильевич, сдерживая свое обещание, присылал сыну деньги.

Незадолго до Нового года, уже получив паспорт, Валерка пришел домой с пакетом продуктов и двумя бутылками водки. Выложил все это на кухонный стол, почистил и пожарил картошку, нарезал колбасу, сыр, хлеб.

Мать, стоя в дверях кухни, молча за ним наблюдала.

— Никак, гостей ждешь? — спросила она елейным голосом, не сводя алчного взгляда с запотевших бутылок.

— Нет, — отрезал Валерка, продолжая заниматься своими делами.

— Что же, — Тамара не собиралась от него отставать, — один пить собираешься?

— Почему же один? — откликнулся он. — С тобой.

Она обрадованно и облегченно вздохнула, тут же, осмелев, вошла на кухню, достала два небольших стаканчика, села за стол и потянула руку за бутылкой.

— Стой! — остановил ее Валерка, и ее рука беспомощно замерла. Он сел напротив, поставив сковородку с аппетитно пахнущей картошкой. — Ты помнишь, какой сегодня день?

— Какой? — тупо переспросила Тамара, переводя взгляд со своей руки на бутылку. Потом вздохнула, убрала руку и посмотрела на Валерку с явным неудовольствием.

— Ровно шесть лет назад ты меня прокляла. Сказала, что я ничего не добьюсь и из меня не выйдет толка. Помнишь?

Она беспомощно переводила взгляд с Валерки на бутылку. Наконец промямлила:

— Неужели?

— Ужели, — горько усмехнувшись, передразнил ее он.

— Послушай, сы… — Тамара поймала его грозный взгляд и осеклась. — Послушай, — повторила чуть погодя, — кто старое помянет, тому глаз вон… — попыталась она пошутить, но, поскольку Валерка никак не отреагировал, тяжело вздохнула и заговорила просяще: — Давай сначала выпьем, а потом поговорим. А то после вчерашнего…

— Нет, — отрезал он. — Нет, сначала поговорим, а потом уж выпьем. И то, если ты… — он выдержал паузу, — будешь паинькой.

Она часто заморгала, осклабилась.

— Конечно, буду. Буду паинькой-препаинькой, — согласилась для видимости, соображая, что иначе выпивки ей не видать.

— Отлично, — снова усмехнулся Валерка. — Значит, так. Я нашел людей, которые согласились разменять нашу двухкомнатную квартиру на две однокомнатные. В разных районах. Конечно, придется доплачивать, но это уже не твоя проблема, — добавил он, наблюдая за тем, как меняется выражение ее лица. — В общем, дело за небольшим — за твоим согласием.

С минуту она как-то ошалело смотрела на Валерку, но потом махнула рукой и кивнула:

— Я согласна. Теперь мы можем выпить? — и вновь ее взгляд вернулся к бутылке.

— Сначала ты подпишешь бумаги, — возразил он.

— Как это? — беспокойно заерзав, проговорила Тамара. — Это ж надо куда-то идти… Свидетели, что ли, нужны; Этот, как его, нотариус… — и ее голодный взгляд стал недоверчивым.

— Никуда идти не надо, — заверил Валерка. — Ни о чем не переживай. Это вообще не твоя забота.

— Ну, если так… — Она вздохнула. — Давай сюда твои бумаги, я все тебе подпишу!

Валерка положил подготовленные бумаги перед ней, протянул ручку, показал, где нужно поставить подпись. Она нервно и размашисто расписалась и тут же схватила бутылку. Валерка не спеша собрал документы.

— Ну, — с воодушевлением предложила тост Тамара, наполнив рюмки, — за удачную, как это… сделку? — на секунду она напомнила Валерке ту, прежнюю Тамару, симпатичную и молодую, еще не пьющую, но он моргнул и иллюзия рассеялась.

— Нет, — покачал он головой, — я с тобой пить не буду.