Всеобщая история географических открытий. Книга 3. Путешественники XIX века (с иллюстрациями)

Однако он воспользовался своим пребыванием в Катунге и сделал кое-какие любопытные наблюдения. В этом городе не меньше семи разных базаров, где продают иньям, зерно, бананы, фиги, растительное масло, семена колоквинты (горькой тыквы), а также коз, кур, баранов, ягнят, холст и всякие земледельческие орудия.

Домa султана и его жен окружены двумя полосами садов. Ворота и столбы, поддерживающие веранды, украшены скульптурными изображениями – то это боа, который душит антилопу или свинью, то группы воинов, сопровождаемых барабанщиками. Изображения эти не так уж плохо выполнены.

«На мой взгляд, во внешности жителей Йорубы, – говорит путешественник, – меньше характерных признаков негритянской расы, чем у других виденных мною племен. Губы у них не такие толстые, а нос по форме приближается к орлиному, что у негров встречается редко. Мужчины хорошо сложены и держатся с бросающейся в глаза непринужденностью. Женщины обычно выглядят более заурядно, чем мужчины. Это, быть может, происходит оттого, что они много бывают на солнце и сильно изнурены, так как на них, а не на мужчинах лежат все земледельческие работы».

Покинув Катунгу, Клаппертон переправился через реку Мусса, приток Куары, и достиг Киамы. Это один из городов, через которые проходят караваны, идущие из Хаусы и Боргу в Ганджу на границе области Ашанти. В Киаме не менее тридцати тысяч жителей, которых считают первейшими мошенниками во всей Африке, – «Назвать кого-нибудь уроженцем Боргу все равно, что окрестить его вором и убийцей».

При выходе из Киамы путешественник встретил караван из Хаусы. Быки, ослы, лошади и около тысячи женщин и мужчин плелись друг за другом нескончаемой вереницей. Картина была самая удивительная и самая причудливая. Какое пестрое смешение лиц – от юных обнаженных девушек и мужчин, сгибающихся под тяжестью ноши, до нелепо и смешно вырядившихся купцов верхом на измученных хромоногих клячах.

Теперь Клаппертон направил свой путь в сторону Буссы – того места, у которого на Нигере погиб Мунго Парк. Чтобы попасть туда, Клаппертону пришлось переправиться через Оли, приток Куары, и пройти через Уауа – столицу одной из провинций Боргу, где за четырехугольником городской стены обитают тысяч восемнадцать жителей. Это один из наиболее опрятных и хорошо построенных городов, виденных путешественниками после Бадагри. Улицы здесь чисты и широки, а круглые дома увенчаны конической соломенной крышей. Но трудно найти в целом мире город, где бы царило такое всеобщее пьянство. Правитель, жрецы, миряне – мужчины и женщины – до бесчувствия напиваются пальмовым вином, ромом, который привозят с побережья, и «бузой». Этот напиток делается из дурро с прибавкой меда, чилийского перца, корня одной жесткой кормовой травы и определенного количества воды.

«Население Уауа, – говорит Клаппертон, – славится своей честностью. Это веселые, доброжелательные и гостеприимные люди. Я не встречал в Африке никого, кто так охотно рассказывал бы о своей стране, как они, и, что совсем удивительно, не видел среди них ни одного нищего. Они утверждают, что ведут свое происхождение не от коренных жителей Боргу, а от выходцев из Хаусы и Ниффе. Их язык является диалектом языка племени Йорубы, но их женщины красивы, чего нельзя сказать об уроженках Йорубы, мужчины сильны и хорошо сложены. Религия их – смесь язычества и выродившегося магометанства».

Клаппертону принадлежит еще одно ценное наблюдение: вдали от побережья он встречал племена феллатов, бывших еще язычниками, но говоривших на том же языке, что и феллаты- мусульмане, и имевших те же черты лица и тот же цвет кожи. Они, очевидно, были одного происхождения.

Бусса, куда наконец добрался путешественник, собственно говоря, не настоящий город – это отдельные группы домов на острове, находящемся посреди Куары (на 10°14' северной широты и 6°14' восточной долготы от Гринвича). Бусса – столица области, наиболее густо населенной во всем Боргу. Жители- язычники, так же как сам султан, хотя его и зовут Мухаммед. Они питаются обезьянами, собаками, кошками, крысами, рыбой, говядиной и бараниной.

«Пока я сидел у султана, – говорил Клаппертон, – принесли завтрак. Меня тоже угостили. Завтрак состоял из жирной водяной крысы в шкуре, отличного вареного риса, сухой рыбы – тушеной в пальмовом масле, крокодиловых яиц, жареных и тушеных, и, наконец, свежей воды из Куары. Я съел немного тушеной рыбы и рису, и все смеялись, как это я даже не попробовал ни крысы, ни крокодиловых яиц».

Султан принял путешественника приветливо и сообщил ему, что повелитель Юри уже неделю держит наготове суда, чтобы он мог подняться по реке до столицы. Клаппертон ответил, что все пути между Борно и Юри закрыты из-за войны, а потому он предпочел бы двигаться через Кульфу и Ниффе. «Ты прав,- сказал султан, – ты хорошо сделал, что явился ко мне, и поедешь той дорогой, какой захочешь».