Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3

Новая столица по своему архитектурному облику решительно отличалась как от тесно застроенной Москвы с ее концентрическими поясами стен и кривыми уличками, переулками и тупичками, так и от задуманного Леблоном плана с его геометрической сеткой улиц. В созданном совместными усилиями ряда русских архитекторов Петербурге большую роль стали играть речные просторы и открытые площади, больше свободы выявилось в разбеге архитектурных линий, и в связи с этим в архитектурный образ города вошли и краски его многочисленных садов и парков и окутанных дымкой далей. Правда, Петербург приобрел свой «стройный, строгий вид» значительно позднее. Но все же уже в первые годы строительства были заложены прочные основы для того, чтобы стараниями последующих поколений создалось то неповторимое единство архитектурных и природных особенностей города, которое можно определить двумя словами: красота Петербурга. Берхгольц, который впервые увидел Петербург в 1721 году, был поражен тем, с какой быстротой он приобрел облик передового европейского города.

План Петербурга

В застройке Петербурга существенная роль принадлежала частным домам. В отличие от московских бревенчатых изб и причудливых хором Канцелярия строений, ведавшая строительством, выработала иной тип построек, по образцу которых предстояло строиться жителям новой столицы. Поскольку в Петербурге имелось мало дерева, дома сооружали из кирпича или на деревянном каркасе, заполненном глиной. Все дома выходили фасадами не во внутренние дворы, а на улицы и были расположены по «красной линии». Дома были крыты высокими четырехскатными кровлями; стены оставались гладкими; окна обрамлялись узкими наличниками. Было выработано три типа зданий: в домах для простых людей имелась одна фасадная дверь и всего четыре окна, выходивших на улицу; дома для «зажиточных» имели четырнадцать окон и мезонин; дома для «именитых» были двухэтажными, с более развитым фасадом.

Петербург получил свое архитектурное лицо с самого начала строительства. Ради этого были приняты меры, чтобы архитектурно выделить Петропавловскую крепость с ее высоким собором (224). Петр проявлял большую торопливость с постройкой этого здания, особенно его колокольни. Строительство собора было начато в 1712 году Д. Трезини (1670–1734) и велось при участии И. Устинова. Прототип колокольни Петропавловской крепости можно видеть в башне незадолго до того построенной в Риге церкви св. Петра. Но это сходство не исключает глубокого своеобразия петербургской колокольни. Со времени своей постройки петропавловская колокольня подвергалась многократным изменениям: каждый этаж ее был снабжен контрфорсами; перед входом был поставлен портик, в начале XX века добавлена усыпальница с куполом. При всем том первоначальный замысел постройки сохранился. Шпиль Петропавловской крепости составляет такую же неотъемлемую часть Петербурга, как силуэт Ивана Великого — Московского Кремля.

В Петропавловском шпиле, мощной вертикалью возносящемся над простором широкой реки, как бы заключено утверждение того, что это русская земля и что она останется русской навеки — примерно то, Что позднее Пушкин вложил в уста Петра: «Здесь будет город заложен». Этим утверждающим значением Петропавловского шпиля определяется его сходство с шатровыми башнями и столпообразными храмами древней Руси. Но в таком здании, как Иван Великий, движение вверх материализовано в огромной массе камня, увенчанной золотом его могучей главы. В Петропавловском соборе движение не обременено камнем, шпиль вычерчивается, как черта, проведенная рукой человека, и потому это движение обладает особой ясностью и воспринимается почти как алгебраическая формула человеческого порыва и его торжества над косной стихией материи. Смелой идеей петербургских зодчих, от которой позднее не отступил и Захаров, было облечь шпиль-иглу колокольни в золотую оправу. Пример золоченых глав древнерусских церквей сыграл в этом свою роль, и потому вряд ли Трезини может считаться автором этой идеи. При обилии пасмурных дней и туманов в северной столице это было оправдано и даже необходимо. Золотой шпиль петропавловской колокольни особенно ярко загорается на небе под вечер, когда в него ударяют косые лучи заходящего солнца.