Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3

Еще более заметны изменения в художественных представлениях в Георгиевском соборе Юрьева-Польского, построенном князем Святославом (стр. 85). После того как рухнули его своды, храм был перестроен в XV веке, древняя кладка стен сохранилась местами до колончатого пояска, местами на уровне двух-трех метров. Первоначально храм отличался большой стройностью силуэта. С трех сторон к нему примыкают притворы; с запада — более высокий, остальные — более низкие. Они были покрыты кровлями килевидной формы. Каждый притвор имеет перспективные порталы, которые глубоко вдаются в стену. Все четыре угла храма укреплены сильно выдающимися вперед колоннами.

Уже одно наличие трех неравной высоты притворов содействовало расчленению основного массива Георгиевского собора. Интерьер храма без хор представлял собой как бы пересечение сильно вытянутого продольного и такого же вытянутого поперечного пространств, различно освещенных и различной высоты. В этом находило себе выражение стремление уничтожить замкнутость внутреннего пространства, внести в него движение, выразить в нем противодействие сил.

Силуэт храма, как и силуэт Софии киевской, близок был к пирамиде. Можно представить себе, что при боковом освещении здание храма с его пятнадцатью гранями вместо традиционных четырех должно было производить особенно живописное впечатление. Благодаря расчлененности оно утратило обособленность, потеряло характер монолита. Оно перестало быть таким величественно-монументальным, какими были владимиро-суздальские храмы XII века.

Гепард. Рельеф Георгиевского собора в Юрьеве-Польском

Стремление к большей нарядности особенно полно сказалось в рельефах Георгиевского собора. После того как он был разобран и вновь собран в XV веке, можно составить себе лишь очень приблизительное представление о первоначальном характере его скульптурного убранства. Несомненно только одно, что богатством и разнообразием мотивов и форм рельефы собора Юрьева-Польского превосходят Дмитриевские. Апокрифические, сказочные и полуязыческие мотивы чередуются здесь с традиционными образами святых и праздниками. Но церковные темы, которые обычно сосредоточены были внутри храмов, получили здесь преобладание и в украшении наружных стен.

В основу скульптурного убранства Георгиевского собора была положена более сложная иконография, чем в Дмитриевском соборе. В состав его входили «Распятие», «Преображение» и «Вознесение»; возможно, что были представлены еще «Спящие отроки эфесские», «Троица» и три деисуса. В небольшом и довольно высоко расположенном пояске между колонками в килевидных арках стояли воины, мученики и святые. Фигурки эти были менее выпуклы, чем колонки; в задачи мастеров не входило создать впечатление скульптурного объема; под ногами каждого святого были небольшие подножия, но фигуры не опирались на них; они как бы парили в пространстве. Что касается большинства изображений, то их точное расположение трудно себе представить. Во всяком случае несомненно, что их было огромное количество. Здесь были медальоны с мучениками, человеческие и львиные маски, рядом с ними кентавры (по-русски — китоврасы), сирины, львы, барсы, драконы. На одной капители была представлена голова странного вида усатого человека с большой серьгой в ухе, на другой — смешной, тщедушный слон, о внешнем облике которого мастер знал лишь по наслышке. Основание стены до самой земли было заткано пышным растительным орнаментом. Орнамент этот состоит из стволов со множеством ответвлений, завитков и похожих на ирисы цветов. Эти стволы членили стену на равные части, на расстоянии все сливалось в дробный и мелкий узор. Стены притворов были сплошь покрыты подобным ковровым орнаментом. Над главным порталом северного притвора еще и теперь находится изображение воина Георгия, которому был посвящен храм (12).

В основе скульптурного убранства Георгиевского собора лежало сложное, тонко продуманное соотношение между отдельными его частями. Этим объясняется разнородный характер рельефа. Среди скульптурных украшений собора головы на угловых капителях носят наиболее объемный характер. Более плоскостны настенные рельефы. Наоборот, фигуры в нишах довольно выпуклы, но все-таки не настолько, чтобы казаться статуями, поставленными в ниши. Совсем плоским был орнамент внизу. Источники говорят о том, что владимиросуздальские князья любили в убранстве храмов блеск золота и парчи. В Георгиевском соборе резьба из белого камня создает обманчивое впечатление красочности, яркости, пышности, совсем как в ювелирном искусстве.