Всеобщая история кино. Том 1 (Изобретение кино 1832-1897, Пионеры кино 1897-1909)

Начина с 1888 года целлулоид начал заменять бумагу в катушках «Кодак», и употребление его стало общепринятым, хотя в то время качество целлулоида было еще далеко от совершенства.

Начиная с 1886 года бумажные катушки «Кодак» стали распространяться по всему свету и дошли до Франции. Знаменитый фотограф Надар, который был представителем заводов Истмена во Франции, 7 января 1887 года представил свои катушки во Французское фотографическое общество, указывая, что они позволяют делать снимки через очень маленькие интервалы (поскольку надо было только поворачивать катушку, не перезаряжая аппарат) и что поэтому они представляют собой новое средство для разложения движения.

«Уже давно мне пришла мысль, — говорит Надар, — что с помощью быстрых процессов, которыми мы теперь располагаем, можно соединить фотографию со стенографией. Я мечтаю о том, чтобы фотография запечатлевала позы и изменения выражения лица оратора и в то же время фонограф записывал бы для нас его слова и мысли» [64].

Надар, который, таким образом, предрекал звуковое кино, являвшееся соединением пленки с фонографом, вскоре осуществил свой замысел, сфотографировав «Кодаком» известного физика Шевреля, которому в то время было 100 лет; одновременно со съемкой речь физика стенографировали.

Появление катушек «Кодак» во Франции открыло Марэ возможности, которые он искал начиная с 1887 года. Между 15 и 29 октября 1888 года Марэ удалось сделать первые снимки на катушке бумажной пленки. Так впервые была практически разрешена проблема киносъемки. Пленочный хронофотограф, который Марэ представил в Академию наук, имел все характерные признаки современного киноаппарата.

Это был фотографический аппарат, снабженный обтюратором в форме диска с окошечками, который приводился в движение ручкой; пленка в нем двигалась скачками, останавливаясь несколько раз в секунду, чтобы каждый раз можно было сделать снимок. Марэ был доволен тем, что, как он говорил в Академии наук, его хронофотограф с пленкой давал возможность разлагать движение для изучения движений человека и животных. Он удовольствовался лабораторным применением своего аппарата и не стремился его усовершенствовать для продажи и производства.

Внешний вид хронофотографа Марэ (1887).

Совсем по-другому относился к делу Лепренс, который в то же время, что и Марэ, создал пленочный аппарат.

Луи-Эмэ-Огюст Лепренс родился в Меце в 1842 году. Он был сыном близкого друга Дагерра, учился в Бурже, Париже и Лейпциге и стал инженером-химиком. В 1869 году он женился на м-ль Уитти, дочери литейщика из Лидса (Англия), и в Лидсе и поселился.

В 1881 году Лепренс в Нью-Йорке, там он руководит устройством диорамы. Он пробует проецировать на экран движущиеся картины.

В 1888 году Лепренс зарегистрировал в Англии, Франции и Америке зоотропический аппарат с 16 объективами, расположенными двумя рядами, по 8 объективов, за ними передвигаются 2 катушки пленки, и на них по очереди делаются снимки. Потом Лепренс ограничился двумя объективами, но принцип остался тот же.

В октябре 1889 года, год спустя после Марэ, Лепренс с помощью Дж. В. Лонгли сконструировал съемочный аппарат с одним объективом, испробовал его в Лидсе, на заводе своего тестя; на этот аппарат он взял патент 16 ноября 1889 года.

В начале 1890 года Лепренс показал секретарю Парижской оперы г-ну Мобиссону аппарат с одним объективом. Лепренс стал применять целлулоидные ленты после того, как, подобно другим своим современникам, испробовал самые различные материалы: слюду, желатин, коллодий на коже, стеклянные пластинки, соединенные полотняной лентой, промасленную бумагу и т. п.

В августе 1890 года Лепренс, который собирался поехать в Америку и там эксплуатировать свой патент, решил навестить своего брата, проживавшего в Дижоне. 16 сентября он садится в экспресс, чтобы вернуться в Париж. Друзья ждут его на Лионском вокзале. Он не выходит из поезда. Проходят дни, о нем начинают беспокоиться, сообщают в полицию. Следствие устанавливает, что никаких причин для бегства у него не было, но не находят ни пропавшего, ни его трупа, ни его предполагаемого убийцы, ни даже его вещей. Секрет этого исчезновения так и остается неразгаданным, хотя с того момента до наших дней протекло полстолетия.

Первым следствием этой таинственной истории явилось то, что аппараты, изобретенные Лепренсом, были конфискованы, а его изобретения на долгие годы изъяты из употребления.