Всеобщая история кино. Том 2 (Кино становится искусством 1909-1914)

Техника этого фильма, сохраненного Французской синематекой, чрезвычайно интересна. Он почти целиком снимался в павильоне. Холщовые декорации, на которых изображены бутылки, стоящие в кабаке, прекрасно сделаны и очень правдоподобны. Мастерство декораторов «Патэ» очень велико, и современный зритель не догадывается, что они еще пользовались такими устаревшими приемами. К тому же напряженность действия и прекрасное исполнение всецело занимают его внимание. Фильм еще разделен на «картины», как во времена Зекка. Каждая сцена снималась без репетиций, с одной точки, общим планом и без всяких монтажных эффектов. Эта техника отстает от приемов Фейада, подражавшего комедиям «Вайтаграфа». Шарль Патэ в то время запрещал своим режиссерам снимать «безногих актеров» (то есть давать «американские» планы) или «большие головы» (то есть крупные планы), чтобы не затягивать съемок. Но зато Буржуа заставлял своих актеров по ходу действия то удаляться, то приближаться к камере и таким образом иногда показывал их до пояса. Тогда зрители прекрасно видели их мимику… Это новшество было первым применением «глубинной мизансцены».

Такое разнообразие положений в пределах одного кадра позволяло режиссеру избежать монотонности и делало рассказ связным и правдивым. Буржуа более близок к истинному реализму, чем Фейад. Однако он удаляется от него, когда изображает алкоголизм как индивидуальную черту, свойственную отдельным людям, а не как социальное явление. В то время в печати очень много писали о бедствии, каким является алкоголизм. Употребление спиртных напитков во Франции сильно возросло: с 3,52 литра на человека в 1906 году оно поднялось до 3,92 литра в 1913. Большая пресса предупреждала французов о грозившей им опасности, но изображала пьянство как порок, присущий только рабочим. Однако эта антиалкогольная кампания скоро прекратилась под давлением некоторых парламентариев, а еще больше потому, что газеты помещали платные рекламы крупных фирм, изготовлявших ликеры и аперитивы.

И все же произведение Жерара Буржуа резко отличается от фильмов той эпохи, которые были почти все проникнуты духом пошлого соглашательства. Своеобразное очарование и весь тон «Жертв алкоголя» сближают их с итальянской школой неореалистов. Этот фильм (если не найдутся другие забытые картины) остается пока шедевром французского натурализма до 1914 года.

Картина многим обязана своим исполнителям. В ней играли малоизвестные актеры, выросшие, вероятно, на подмостках процветавших в ту пору театров предместий, где им, возможно, приходилось играть в популярных мелодрамах. Они не обладали благородством жестов актеров Комеди Франсэз. В сильно драматических сценах они порой чуть-чуть смешны (например, г-жа Барт, играющая жену алкоголика). Но, исполняя роль постепенно опускающегося героя, Жак Норман создает верный образ, полный сдержанной силы. Фильм построен на основе наблюдений жизни парижских предместий и до сих пор звучит правдиво — редкий случай в кино, уже далеко ушедшем от реальности.

Несмотря на значительный успех «Жертв алкоголя», французское кино не сумело избавиться от условных светских комедий и буржуазных драм, в которых оно завязло к этому времени.

Спустя шесть месяцев Шотар поставил для ССАЖЛ «Яд, отравляющий человечество» — тоже «крупную социальную драму» в двух частях. Ее успех, пожалуй, даже превзошел успех фильма Буржуа, и в 1913 году Шотар выпустил продолжение. Но «Яд» слабее «Жертв» и по технике и по социальному анализу. Герой его по своему общественному положению не соответствует герою Золя — Купо. Это молодой инженер, женившийся на дочери владельца фабрики и ставший управляющим. Его дикая вспыльчивость заставляет опасаться за его рассудок… и он действительно кончает тем, что сходит с ума. В деревне отыскивают его старого отца, который оказывается совершенной развалиной. Он был всю жизнь алкоголиком, и этот наследственный порок отравил его сына, как отравляет и все человечество…

Мелодрама здесь преобладает над социальным анализом, а наследственность, играет такую же большую роль, как в фильме «Крест моей матери», поставленном в 1950 году в Голливуде — психоанализ. Правдивые и живые персонажи «Жертв алкоголя» превратились в бледные тени, созданные по условным шаблонам.

Успех «Жертв алкоголя» позволил Калеллани вернуться в ССАЖЛ к большим натуралистическим фильмам: «Жермипаль» по роману Золя, возможно, был его лучшей постановкой. Жерар Буржуа также продолжал свои попытки в этом направлении и поставил «Роман бедной девушки» [212]. Но в этом фильме изображение нравов занимало меньшее место, чем полицейская интрига. В нем участвовал Ник Винтер, постоянный герой фильмов «Патэ», для которого Буржуа поставил фильм «Ник Винтер против Ника Винтера». В 1913 году режиссер ушел от Патэ в фирму «Фильм Гарри», где поставил светскую драму «Женщина-судья», ко во время мобилизации 1914 года он был призван в армию.