Всеобщая история кино. Том 2 (Кино становится искусством 1909-1914)

В одной сцене, например, показана толпа всадников, окутанных дымом жестокого сражения; они мчатся в панике по открытой равнине, вздымая густые облака пыли. Эта картина так захватывает вас, что вы совсем забываете об отсутствии красок и звуков. Фильм сделан с необыкновенной силой и своеобразием, интрига в нем также прекрасно построена, и все части хорошо уравновешены…».

Во Французской синематеке сохранилась одна часть раннего фильма Томаса Инса или кого-то из его школы. Название фильма неизвестно, но весьма возможно, что это «Дезертир». Герой — лейтенант-южанин, думая, что он убил своего партнера, сплутовавшего в картежной игре, становится шпионом северян и выдает им план будущей битвы. Его разоблачают, и, поняв всю глубину своей вины, он идет на верную смерть и погибает в сражении.

Подобный сюжет типичен как для фильмов «Байсн-101», так и для «Вайтаграфа», «Байографа» или «Селига». Сценарий примитивен, игра актеров не всегда хороша, а когда действие развертывается среди убогих декораций, построенных прямо на открытом воздухе, фильм производит жалкое впечатление. Совсем иное дело, когда показываются сцены сражений, снятые дальними планами, с разбросанными на холмах войсками, окутанными клубами дыма, или со скачущей кавалерией, берущей приступом мост. Эти эпические сцены многим обязаны старым традициям ковбойских фильмов.

У Инса главное — действие, психология его мало интересует. Зато у этого режиссера, сформировавшегося на натурных съемках, есть подлинное чувство природы и пейзажа, которое порой переходит в лиризм. Гриффит же, искусство которого развивалось в павильонах, преимущественно стилист.

Томас Инс, обладавший удивительным умением видеть, достиг с помощью Гарднера Салливана редкого искусства повествования в зрительных образах. Но прежде всего он был прекрасным дельцом и превосходном организатором. По системе, принятой во Франции у Зекка, а затем в Америке у Блэктона [106], он сделался главным художественным руководителем фирмы, заставлял работать по своим указаниям ряд обученных им режиссеров. Его система до сих пор служит образцом для многих американских продюсеров Голливуда, которые применяют его методы организации труда.

Томас Инс сначала один, а затем с помощью Гарднера Салливана выбирал и сюжеты своих фильмов и актеров, которые должны были в них играть. По свидетельству Льюиса Джекобса, он часто говорил: «Изготовление фильма похоже на кондитерское производство. Вам надо запастись кое-какими специями и знать, как их смешивать».

Выбрав сюжет, он заставлял сценариста писать подробный режиссерский сценарий с указанием каждого плана фильма. Такой метод был тогда новшеством в Соединенных Штатах.

В то время Гриффит в Америке и Фейад во Франции следовали общему правилу: вместо режиссерского сценария — импровизация во время съемки, сценарий же ограничивался короткой схемой действия. Вначале Томас Инс сам писал режиссерские сценарии. Впоследствии он предоставлял это сценаристам, но всегда тщательно их проверял.

Когда сценарий был готов, Томас Инс передавал его одному из своих режиссеров, приказывая: «Выполняйте точно все, что написано в сценарии, и ни в чем от него не отступайте». Он так хорошо знал места съемок, декорации и всех актеров, которых обучал сам, что заранее представлял себе все кадры и все эффекты, которых он и добивался от своих подчиненных. Хотя Томас Инс редко принимал участие в съемке, его «режиссеры» оставались лишь исполнителями. Такая система позволяла ему ставить и выпускать одновременно несколько фильмов. Как только кончалась съемка, он отбирал фильм у «режиссера». Томас Инс был великим мастером монтажа. Эта форма киноязыка не играла в его картинах решающей роли, однако в области монтажа он обладал исключительным талантом. Начав работать в ИМП, Инс сам монтировал свои первые фильмы в кухоньке, примыкавшей к его скромной комнате [107]. Позже он тщательно следил за специалистами, которым поручал это дело. Инс всегда славился своим талантом в этой области, и его называли «непревзойденным специалистом по монтажу фильмов» или «лекарем больных фильмов», потому что он умел несколькими взмахами ножниц придавать картине живость и интерес. Инс так увлекался монтажом, что говорили, будто он проводит больше времени в собственном проекционном зале, проверяя уже снятые фильмы, чем в студиях, где его режиссеры репетируют задуманные им сцены.