Всеобщая история кино. Том 4 (второй полутом). Голливуд. Конец немого кино 1919-1929

«Багдадский вор» — история нашей мечты, того, что с нами происходит, когда мы забываем о фантазии. Мы идем к воплощению самых пылких желаний, мы ставим в замешательство своих врагов, мы летим от успеха к успеху и ждем вознаграждения — счастья».

«Отважному сердцу нет преград»… Этот герой Тысячи и одной ночи извлек все возможности из трюковых съемок. Его Багдад частью своих строений иногда напоминал о «Робине Гуде». В этом нет ничего удивительного — Дуглас Фэрбэнкс либо использовал старые декорации, переделав их на восточный манер, либо применил новые трюки или специальные эффекты, известные сегодня как эффекты Шюфтана (перед съемочной камерой располагаются макеты, которые совмещаются с обычными декорациями по оптическим законам) [58]. Именно таким образом он дополнил средневековую архитектуру минаретами, куполами, крышами.

Эту работу поручили художнику по декорациям Уильяму Кэмерону Мензису (1896–1957), который долгое время был архитектором декораций в «Фэймэс плейерс». При подготовке «Багдадского вора» он сотрудничал с Ирвином Дж. Мартином, художником по декорациям «Робина Гуда», и ему удалось стилизовать уже готовые постройки. На стиль «Багдадского вора», с его громадными декорациями, безусловно оказала влияние немецкая школа и Рейнхардт, в частности эпизод Тысячи и одной ночи в «Усталой смерти» [59] (права на которую в Соединенных Штатах приобрел Фэрбэнкс). Но Дуглас Фэрбэнкс расширил область их применения, вложив в картину громадные средства: несмотря на использование декораций к «Робину Гуду», фильм, согласно рекламе, обошелся в 1600 тысяч долларов.

Ахмед-Дуглас, владелец волшебного ларца, протыкал драконов, гигантских летучих мышей и невероятных размеров пауков, плавал в глубинах океана, скакал по облакам на крылатом коне, вызывал волшебными заклинаниями несметную армию, осаждавшую Багдад, пролетал над грандиозной декорацией Багдада на ковре-самолете. Великолепно исполненные трюки были разработаны Хэмптоном Дель Рут под техническим руководством Роберта Фэрбэнкса. Прошли времена, когда Фэрбэнкс снимался только для Америки, не подозревая, что его герой может пленить французов, японцев, турок… Теперь он хотел, чтобы его «Багдадский вор» поразил весь мир.

«Основные герои окружены разношерстной толпой статистов. В ней представители всех рас — китайцы, индусы, марокканцы, арабы, сенегальцы и проч.» [60].

Две главные роли исполняли актеры азиатского происхождения. Китаянка Энн Мэй Уонг, уроженка Америки, играла рабыню-монголку, у которой в подчинении были две служанки. Монгольского принца сыграл Со-Хин Камияма, известный японский актер, специально приглашенный из Токио, где он играл в пьесах Шекспира. Но, как и во времена «Тайн Нью-Йорка», «желтые» выступали в роли предателей, которых следовало уничтожать…

Сценарий написал Фэрбэнкс в сотрудничестве с английским драматургом Эдвардом Кноблоком, автором известной пьесы «Кисмет», но основные идеи принадлежали продюсеру-кинозвезде. В прологе бедный вор Ахмед наблюдает, как звезды в небе складываются в надпись «Счастье надо завоевывать», и превращает мечту в жизнь. Он проникает во дворец калифа с помощью волшебной веревки, украденной у факира, влюбляется в принцессу (Джулэнн Джонсон) и становится претендентом на ее руку, как и трое принцев: из Персии (его играла Матильда Домон, актриса-толстуха, игравшая мать героини Мэри Микфорд в «Розите»), Индии (Нобл Джонсон) и Монголии (Со Хин). Калиф (Брэндон Херст) обещает отдать дочь в жены тому, кто принесет самый лучший подарок. После тысячи приключений Ахмед добывает волшебный ларец, откуда вызывает армию, чтобы расправиться с монголом-предателем, и улетает с любимой принцессой на ковре-самолете.

Эта большая книжка с картинками оказалась слабее «Робина Гуда». Непомерное количество трюков и грандиозные декорации как-то потеснили Дугласа Фэрбэнкса, чей красивый обнаженный торс подчеркивали роскошные шаровары. Эскизы костюмов нарисовал будущий режиссер Митчелл Лэйзен, постоянный сотрудник Сесиля Б. де Милля и художник по декорациям и костюмам («Восхитительный Кричтон», «Волжский бурлак», «Царь царей») [61]. Тщеславие Фэрбэнкса иногда брало верх над его мальчишеской натурой.

Этому «первому любовнику» исполнилось сорок лет. Он занимался всеми видами спорта и любил показывать гостям акробатические упражнения. Его пресс-агенты наводняли мир фотографиями прыгающего, карабкающегося на горы, плавающего, бегающего актера… Десятками тысяч экземпляров на разных языках продавалась книга «Смейтесь и живите», где Фэрбэнкс в нескольких афоризмах раскрывал секрет своих успехов:

«Счастье есть состояние духа. Оно приходит к тем, кто стремится быть счастливым, а счастлив тот, кто смеется.

Люди помогают тем, кто помогает сам себе. Разве можно уважать человека, который постоянно жалуется на судьбу? Обществу такие бесполезные существа не нужны… Держитесь от них подальше, если хотите сохранить свое чувство справедливости.