Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945)

«Прежние французские фильмы были проникнуты духом упадка. Они создавались еврейскими продюсерами, низкими спекулянтами, которым было чуждо понятие моральной ответственности [52]. Французский народ ждет теперь фильмов, в которых он увидит свое истинное лицо, фильмов, достойных его культурного наследия и отмеченных печатью «нового порядка».

Первый фильм фирмы «Континенталь», отмеченный печатью «нового порядка», назывался почти символически: «Хозяин — слуга». Это был посредственный водевиль, в котором рассказывалось, как слуга заполучил у хозяина кругленькую сумму, обыграв его в бридж.

Среди продукции, созданной в ту пору на студиях «Континентали», были такие фильмы, как «Анетта и белокурая дама», «Спокойствие!», «Капризы», «Клуб вздыхателей» и прочий хлам. Это было время, когда Гитлер обещал своим войскам превратить Париж в «Луна-парк» Европы, а Геббельс рассчитывал, что наши студии станут поставлять для этого «Луна-парка» банальные комедии, копирующие в большей или меньшей степени голливудские образцы [53].

Наше киноискусство представлялось доктору Дид-риху в виде водевилей с переодеванием и картинок из жизни ночных кабачков.

Лозунгом «европейского кино» (которое являлось просто-напрасто одной из форм коллаборационизма) освящалось именно такое «искусство».

«Когда каждая страна, — заявлял доктор Дидрих, — ясно определит свои потребности и свои возможности, политика сотрудничества между различными европейскими странами принесет свои плоды. Только тогда можно будет говорить применительно к каждой отдельной стране о европейской душе».

Кроме легких комедий, самой удачной из которых была комедия «Первое свидание» (Premier rendez-vous), поставленная Анри Декуэном, «Континенталь» выпускала детективные фильмы, такие, как «Убийство папаши Ноэля» (L’assassinat du Pere Noël, реж. Кристиан-Жак), «Последний из шестерых» (Le Dernier des Six), «Чужие в доме» (Les Inconnus dans la maison), «Убийца живет в доме № 21» (L’Assassin habite au 21). Сценарии трех последних фильмов были написаны Клюзо, который вернулся в кино перед началом войны после болезни.

В некоторых фильмах «Континентали» проскальзывала пропаганда. Она звучала довольно явственно в фильме «Чужие в доме», поставленном Анри Декуэном по детективному роману Сименона (в основе его сюжета лежало истинное происшествие), который был опубликован во время «странной войны». В романе рассказывалось, как сынки провинциальных богачей, объединившись в банду, совершают различные преступления. Декуэн заканчивал фильм защитительной речью адвоката (арт. Ремю), из которой «торчали большие социалистические, а может быть, и националистские уши», или, короче, национал-социалистские. Защитник разоблачал как истинного виновника преступления молодого человека, явно «неарийского» происхождения (правда, о его религиозных убеждениях в фильме прямо не говорилось), сына коммерсанта, нажившегося на военных поставках.

Чтобы поставить точки над «и», «Континенталь» пустила в прокат этот фильм Декуэна вкупе с короткометражным франко-немецким фильмом, поставленным бывшим журналистом П. Рамло [54](умер в конце 1942 года), содержание которого следующим образом излагалось в газете «Фильм», единственном печатном органе кинематографистов, разрешенном доктором Дидрихом: «Фильм разоблачает зловещую роль евреев в предвоенный период. В нем показаны: 1) молодой человек, который под влиянием еврейско-американских фильмов становится гангстером и преступником; 2) молоденькая девушка, которая мечтает стать актрисой, попадает в руки еврейских продюсеров и становится проституткой; 3) мелкие рантье, которых грабят еврейские банкиры. Фильм заканчивается проникновенным призывом маршала Петена, предостерегающего французский народ против еврейской опасности» [55].

Некоторые журналисты горячо призывали тогда французских кинематографистов вступить на путь более широкого коллаборационизма, как, например, автор статьи, восхвалявший в газете «Фильм» «Юного гитлеровца Квекса»: «Этот фильм — подлинный гимн веры — оказал на немецкого зрителя несомненно более глубокое влияние, чем десятки речей и газетных статей.

Пример «Юного гитлеровца Квекса» убеждает нас в том, что наше кино должно участвовать в деле национального обновления, инициатором которого стал маршал Петен… Французский зритель должен увидеть на экране произведения здоровые, проникнутые духом созидания, достойные духовного наследия нашей нации. Мы взываем к французским продюсерам поразмыслить над тем уроком, который нам преподал «Юный гитлеровец Квекс». Мы ждем от них произведений, укрепляющих веру в новую Францию» [56].

Этот призыв не был услышан нашими кинематографистами. Лишь несколько коротких документальных фильмов пытались прославить «новый порядок» [57].

Дух сопротивления, охвативший широкие круги французского кино, не замедлил сказаться в фильмах, хотя они подвергались тройной цензуре.