Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920

„Система звезд” стала правилом в „Парамаунте”, у Зельцника, в „Метро”, в фирме Голдвина. Эта система во многом помогла бурной экспансии американского кино, которая с рекордной скоростью распространялась по союзным странам. Вступление Америки в войну выдвинуло ее в первый ряд великих держав. Естественно, что экспансия ее кино следовала теми же путями, как и ее военная, экономическая и политическая экспансия… Когда в 1918 году прозвучала труба мира, гегемония американской кинематографии была утверждена на экранах всего света, за исключением России, Центральной Европы и Германии, которая только что основала свою мощную кинопромышленность.

Глава XXXIII ДЕБЮТЫ ГАНСА И ДЕЛЛЮКА (ФРАНЦИЯ, 1915–1919)

29 марта 1911 года Ричотто Канудо, итальянский журналист, поселившийся в Париже [269], показал в „'Ecole des Hautes 'etudes” кинокартину „Божественная комедия” режиссера Джузеппе де Лигуоро; стихи Данте читали Ромюаль Жубе из театра „Одеон” и Мария Марселли из театра „Водевиль”. Во время сеанса выступил Канудо, назвав кино „шестым искусством”. Эту формулу услышал и повторил один из его молодых друзей, Абель Ганс, который спустя год опубликовал в „Сине-журнале” манифест, отвечающий на вопрос: „Что такое кинематография?”

„Кинематограф — это, как говорит мой друг Канудо, шестое искусство, которое делает еще только свои первые неуверенные шаги.

Сейчас шестое искусство, так же как французская трагедия во времена Арди ждала своего Корнеля, ждет классика, который положил бы в его основу твердые законы.

Шестое искусство — это искусство, показывающее, как трепещут крылья Самофракийской победы, как из зарослей кустарника, пригрезившегося Гужону, выходит Диана-охотница.

Шестое искусство позволяет нам в несколько минут увидеть прошлое, все великие исторические катастрофы, и непосредственно извлечь из них объективный урок.

Шестое искусство — такое искусство, которое в один и тот же миг вызывает слезы на глазах араба и эскимоса и в один и тот же час научит их отваге и доброте.

Шестое искусство, наконец, — такое искусство, которое лучше театра и книги распространит убеждения того гениального художника, который в один прекрасный день захочет увидеть в нем нечто большее, чем легкую забаву”.

И этот двадцатитрехлетний юноша, определив „шестое искусство”, начертал такую программу:

„Вводить новшества… главное не воспроизводить театральных постановок; надо создавать аллегорию, символ; черпать из любой цивилизации, объять все вехи всех эпох, чтобы, повторяю, иметь классическое киноискусство, которое направит его к новой эре, — вот о чем я мечтаю.

Пожалуй, следует сразу сказать вам, что для того, чтобы прийти к этому чудесному результату, который можно ясно предвидеть, я буду вынужден стать, как все, коммерсантом и иметь коммерческую хватку… Недалек тот день, когда мои бредни, став осязаемыми, покажут, какие надежды можно возлагать на этот восхитительный синтез движения, пространства и времени…

Абель Ганс, который любил окутывать свое рождение тайной, появился на свет в Париже 28 октября 1889 года. Детство и отрочество были у него тяжелые. Он воспитывался в приходской школе, затем был стипендиатом. Он стремился изучить все культуры и философские системы: Спинозу и Лao Тзе, Ницще и Талмуд, Данте и Конфуция. Сара Бернар не приняла его трагедию „Самофракийская победа”; он выступал как статист в маленьких театрах и снимался в киностудии Венсенна. Патэ взял его сценарии: сначала „Паганини”, затем „Лунный свет при Ришелье”, „Трагическая любовь Монны Лизы” и другие. Постановщиком или художественным руководителем его „исторических кинодрам” был Капеллани (для общества ССАЖЛ).

Любовь к кино помогла молодому человеку скопить деньги и выпустить фильм — он поставил „Маску ужаса” с участием де Макса. Врата славы открывались перед ним. Но позднее он признавался в прессе:

„Мы были уверены, что фильм удался. Позаботились об освещении, у нас была тысяча находок, и де Макс старался изо всех сил. Но когда мы начали проецировать негативы (sic!), то нам показалось, что мы в царстве змей или во владении ежей. Пленку испещряли пятна, полосы, буйная листва, и наш бедный фильм исчезал под путаницей хаотичных и беспорядочных линий. Как было обидно…

Неудача отдалила успех Абеля Ганса — постановщика и автора „Маски ужаса” [270].

По милости неопытного оператора молодому человеку пришлось снова взяться за ремесло статиста и за безыменные сценарии. Но в 1915 году, когда Вандаль ушел на фронт, Нальпа, став директором-распорядителем „Фильм д’ар”, дал Гансу возможность попытать счастье в качестве сценариста. „Сиделка” — военный фильм, поставленный Анри Пукталем, — имела успех. Тогда Нальпа доверил Гансу постановку фильма „Драма в замке д’Акр”. Эта кинокартина принесла доход. Молодой режиссер продолжал начатую карьеру.