Читаем Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920 полностью

Война отрезала Данию от ее некоторых самых обширных кинорынков — русского, а потом и американского. Во Франции, где датские фильмы начинали пользоваться большой популярностью, министр Клемантель велел внести фирму „Нордиск” и других кинопромышленников Копенгагена в „черные списки” предприятий, работавших на немецких капиталах. Аналогичные меры были приняты в России около 1915 года. В Великобритании, сохранявшей традиционные отношения со скандинавскими странами, ограничительная политика проводилась не так полно и не так стремительно. Но после 1914 года экспорт сильно сократился и за весь военный период свелся к нескольким фильмам. Итак, из-за военных действий копенгагенская кинопродукция направлялась главным образом в государства Центральной Европы. Германия стала для фирмы Оле Ольсена „Нордиск” жизненно важным рынком.

Хотя и с известной сдержанностью, Дания стала выпускать военные фильмы с прогерманской тенденцией, ибо судьба картин зависела в конечном счете от берлинских кинопрокатчиков. Герои переоделись в форму защитного цвета и опять стали жертвами привычных сердечных драм. Ветеран Август Блом снял фильмы „За родину” (1914) с участием Вальдемара Псиландера и „Ангел любви”. Роберт Динезен поставил картины „За отечество”, „Моя любовь” и „В миг опасности”. Хольгер Мадсен снял фильм „Война и милосердие”. Насколько было возможно, упор делался на лирические, а не на батальные сцены. Сестры милосердия и раненые играли большую роль в датских фильмах тех лет.

В этот период в Копенгагене достиг вершины своей славы постановщик Хольгер Мадсен. Картины ветеранов — Августа Блома, Роберта Динезена и других — пользовались все меньшим и меньшим успехом, их корректный и сдержанный стиль закостенел и прискучил.

Хольгер Мадсен, несколько отойдя от стиля картин, показывавших декадентов, наркоманов и спиритов, но сохранив изысканное освещение и смелые приемы, в 1916 году начал ставить фильмы с неопределенной пацифистской направленностью. „Нордиск” вложил в 1916 году много средств в постановку фильма „Вечный мир”; он появился почти одновременно с „Цивилизацией” и, казалось, имел нечто общее с известным произведением Томаса Инса, в котором действующими лицами были монархи, увешанные регалиями и снедаемые заботами, благородные принцы и сестры милосердия, проповедующие мир дипломатам и генералам…

Фильм был показан в начале 1917 года, а вскоре за ним Хольгер Мадсен поставил „Долой оружие!”, экранизировав роман Берты фон Зутнер [316]. Ове Брусендорф опубликовал несколько прекрасных кадров из этого фильма-отправка германских солдат на фронт контрастирует с прибытием поездов, наполненных ранеными. Но, с другой стороны, интрига фильма, очевидно, была пошловатой. Олаф Фенсс, ставший после смерти Псиландера самым известным датским актером, был „звездой” этого фильма. „Долой оружие!” с большим успехом демонстрировался в Берлине. Это позволяет предположить, что „пацифизм” фильма был основательно смягчен, потому что его премьера совпала с русской Февральской революцией 1917 года, которая, как известно, через несколько месяцев привела к восстанию солдат, требовавших мира. Берлинская критика восхищалась размахом постановки, мастерством постановщика, великолепными массовыми сценами и заговорила о фильме как о произведении высокого искусства… Наконец, она соизволила объявить, что в Германии не видели ничего более значительного со времени „Атлантиды” Августа Блома по Гергардту Гауптману… Правда, в этих похвалах, как правило, не упоминалось имя автора сценария — молодого театрального критика и журналиста Карла Дрейера. Но успех фильма способствовал тому, что он занял ведущее место в датском кино…

Хольгер Мадсен продолжал выпускать картину за картиной. В частности ему пришлось режиссировать один из последних датских фильмов с участием Асты Нильсен, которая впервые изменила своему обыкновению играть лишь в фильмах, поставленных ее мужем Урбаном Гадом. Самым удачным фильмом Мадсена был „Небесный корабль” [317], который, несомненно, является последним постановочным датским фильмом. Французский критик Лионель Ландри находил, что в фильме есть что-то от саг:

„Правда, драконы, о которых повествуют старинные легенды, превратились в аэропланы и пересекают эфир; они достигают сказочного берега, этот берег — планета Марс, где живут тихие и мирные люди, вегетарианцы и трезвенники, там есть и белокурые Гретхен, одна из них улетает с героем на Землю. Фотографии хороши. Особенно удался великан-людоед”.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
Основы физики духа
Основы физики духа

В книге рассматриваются как широко известные, так и пока еще экзотические феномены и явления духовного мира. Особенности мира духа объясняются на основе положения о единстве духа и материи с сугубо научных позиций без привлечения в помощь каких-либо сверхестественных и непознаваемых сущностей. Сходство выявляемых духовно-нематериальных закономерностей с известными материальными законами позволяет сформировать единую картину двух сфер нашего бытия: бытия материального и духовного. В этой картине находят естественное объяснение ясновидение, телепатия, целительство и другие экзотические «аномальные» явления. Предлагается путь, на котором соединение современных научных знаний с «нетрадиционными» методами и приемами способно открыть возможность широкого практического использования духовных видов энергии.

Андрей Юрьевич Скляров

Культурология / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное