Всеобщая история великих путешествий и великих путешественников. Часть II «Мореплаватели XVIII века»

Англичанин Томас Шоу, капеллан при английском торговом агентстве в Алжире, использовал свое двенадцатилетнее пребывание в Северной Африке для составления богатой коллекции древностей, медалей, надписей и предметов искусства. Он сам не бывал в южных районах Алжира, но сумел окружить себя серьезными компетентными людьми, снабдившими его множеством точных и ценных сведений относительно ряда малоизвестных мест. Его обширный труд, изданный в двух томах с многочисленными рисунками в тексте, охватывает всю древнюю Нумидию.

Это скорее результат исследований любознательного человека, чем путешественника, и его поиски, надо сказать, часто были направлены по ложному пути. Но какими недостатками ни страдал бы этот труд, для своего времени он представлял известную ценность, потому что никто из предшественников Шоу не располагал такими возможностями и не мог собрать и обработать такой обильный материал.

Следующий отрывок дает представление о характере книги Шоу:

«К числу наиболее распространенных ремесел у кабилов и арабов относится изготовление „хайков" (так они называют свои шерстяные плащи) и тканей из козьей шерсти, которыми покрывают палатки. Эту работу выполняют только женщины, как когда-то ею занимались Андромаха и Пенелопа;[187] они совершенно не пользуются челноком и проводят каждую нитку утка пальцами. Обычно такой „хайк" имеет в длину шесть английских локтей, а в ширину — пять-шесть футов и служит кабилам и арабам единственной одеждой в течение дня, постелью и одеялом ночью. Эта одежда легкая, но очень неудобная, ибо часто свисает то на одну, то на другую сторону и спадает, так что ее приходится поминутно подтягивать и поправлять. Легко понять, насколько необходим пояс, когда приходится что-либо делать, и, следовательно, насколько удачно аллегорическое выражение, так часто повторяющееся в Библии: подпоясывать чресла.

Манера носить „хайк" и постоянное обыкновение покрываться им, ложась спать, наводят на мысль, что, во всяком случае, наиболее тонкие его сорта, какие носят женщины и кабильская знать, ничем не отличаются от одежды, называвшейся в классической древности „пеплумом". Весьма вероятно также, что тоги римлян, в которые те заворачивались, набрасывая их на плечи, относились к той же разновидности одежды; судя по складкам на римских статуях, тога или плащ носились почти так же, как „хайк" арабов».

Останавливаться дольше на труде Шоу не стоит, потому что с интересующей нас точки зрения он почти ничего не дает. Лучше несколько подробнее рассказать о путешествии в Феццан Фридриха Конрада Хорнемана.

Молодой немец совершил эту экспедицию на средства и по заданию Научного общества для исследования Африки, основанного в Лондоне[188]. Изучив арабский язык и приобретя некоторые познания в медицине, Хорнеман получил окончательное одобрение своих планов со стороны Африканского общества, которое снабдило его рекомендательными письмами и охранными грамотами, а также открыло неограниченный кредит.

В июле 1797 года ученый выехал из Лондона и прибыл в Париж, где познакомился с одним турком, давшим ему письма с самыми настоятельными рекомендациями к некоторым каирским купцам, имевшим деловые связи с внутренними районами Африки.

Молодой путешественник воспользовался пребыванием в Каире для того, чтобы усовершенствоваться в арабском языке и изучить нравы и обычаи местных жителей. Поспешим добавить, что французские ученые, Монж и Бертоле, представили Хорнемана главнокомандующему египетской армией. Бонапарт принял его очень любезно и обещал оказать возможную помощь.

Хорнеману безопаснее всего было путешествовать, переодевшись мусульманским купцом. Итак, он поспешил выучить несколько молитв и усвоить некоторые привычки, что дало бы ему возможность, как он думал, вводить в заблуждение ничего не подозревающих людей. К тому же он отправился в путь с одним своим соотечественником, Иозефом Фрейденбургом, который двенадцатью годами раньше принял мусульманство, совершил три паломничества в Мекку и свободно говорил на самых употребительных диалектах турецкого и арабского языков. Он должен был служить Хорнеману переводчиком.

Пятого сентября 1798 года путешественник покинул Каир с купеческим караваном и прежде всего посетил знаменитый оазис Юпитера-Аммона, или Сива, находящийся в пустыне к западу от Каира. Оазис Сива представлял собой маленькое независимое государство, признававшее власть турецкого султана, но не платившее ему никакой дани. Вокруг города в радиусе одной-двух миль расположено несколько деревень. Город построен на скале, в которой жители вырыли себе жилища. Улицы так узки и запутанны, что чужестранец не может в них ориентироваться.

Оазис тянется на значительное расстояние. Наиболее плодородная часть представляет собой хорошо орошенную долину окружностью примерно в пятьдесят миль; там растут пшеница и различные овощи. Наилучшие урожаи дают превосходные на вкус финики, известность которых вошла в поговорку у арабов, населяющих Сахару.