Всеобщая история.

Во время борьбы римлян с Гамилькаром Баркой на Эриксе у Панорма судьба, как хороший распорядитель состязаний (ἀγαθός βραβευτής), перевела схватку в более трудное и опасное и вместе с тем в более решительное положение (I, 58, 1; cf. XXVII, 14, 5). Этолийские стратеги убедили народ предоставить судьбе самой увенчать победителя (II, 2, 10). Судьба свела в битве при Селассии Антигона Досона и Клеомена III как двух превосходных и равных соперников (II, 66, 4). Ганнибал, обращаясь к своим воинам, говорит, что судьба свела на бой карфагенян и римлян как галльских пленников, которых Ганнибал перед этим заставил сражаться в качестве гладиаторов (III, 63, 3). Рассказывая о битве при Заме, Полибий говорит, что никогда прежде судьба не выставляла более замечательных призов (ἆθλα) для победителей (XV, 9, 4; 10, 5).

Близки к только что рассмотренной функции судьбы те случаи, где судьба раздает царские венцы. Министр Антиоха III Гермий, чтобы скомпрометировать в глазах царя его брата Ахея, составляет на имя Ахея подложное письмо от Птолемея IV, где тот якобы уговаривает его не отвергать дарованный ему самой судьбой царский венец (V, 42, 8). Сципион Старший, по словам Полибия, неоднократно отклонял царский венец, который ему преподносила судьба (X, 40, 9).

Еще одна функция судьбы была заимствована Полибием из судебной практики, где τύχη выполняет роль судьи, карающего за преступления. Так, Гамилькар измором одолевает восставших наемников, «в то время, как судьба налагает на них причитающуюся им кару» (I, 84, 10). Сходную картину мы наблюдаем в пассаже IV, 81, 5, где Хилон, задумав захватить власть в Спарте, организовывает заговор и убивает противодействовавших ему эфоров.

Судьба может лишать преступников снисхождения (XV, 17, 6). Судьба либо может сама наказывать преступника (XX, 7, 2), либо насылает на него Эриний (несчастья Филиппа V — XXIV, 8, 2).

В ряде случаев судьба выступает в роли помощника в человеческих делах. Так, ахейцы строят расчеты на случай помощи со стороны судьбы и на случай ее противодействия (II, 48, 7—8). Полибий говорит, что ему, чтобы закончить труд, «необходима помощь судьбы» (προσδεῖ δὲ τὰ τῆς τύχης— III, 5, 7). Ибер Абиликс выдает Публию Сципиону находившихся у карфагенян иберийских заложников. Автор расценивает это как большую помощь римлянам со стороны судьбы (III, 99, 9). Этолийские послы говорят, что судьба явным образом помогает спартанцам (τὴν τύχην<...>συνεργοῦσαν IX, 29, 10). Сципион Африканский отличался большой сдержанностью, когда ему сопутствовала судьба (X, 40, 6). Судьба часто помогала Ганнибалу (XI, 19, 5). Судьба помогала Сципиону Младшему (XXXIV, 15, 2).

К «судьбе-помощнику» близка «судьба-дарительница». Судьба может наделять людей многими хорошими качествами. Критикуя историков, драматизирующих события, Полибий, передавая рассказ об участии сыновей сенаторов в заседании римского сената в период наибольшей опасности для Рима со стороны Ганнибала, говорит, что он готов был бы поверить в эту историю, если бы τύχη с детства наделяла римлян способностью хранить тайны (III, 20, 4). Гиерон получил власть над сиракузянами и их союзниками, не имея в готовом виде от судьбы (ἐκ τῆς τύχης) ни богатства, ни славы, ни чего-либо другого (VII, 8, 1), из чего можно понять, что человек может получить все это от судьба в подарок. Ганнибал, убеждая карфагенян принять предлагаемые условия мира, говорит о том, что его соотечественники, участвовавшие во враждебных Риму замыслах и потерпевшие поражение, должны были бы поклониться судьбе, получив такие снисходительные условия мира (XV, 19, 5).

Судьба выполняет у Полибия также и роль некоего пробного камня, на котором подвергаются испытанию характеры людей. Важнейшим качеством, которое человек может приобрести благодаря чтению «прагматической истории», является умение мужественно и благородно переносить превратности судьбы (VI, 1a, 6).

Судьба может выполнять роль наставницы. Так, она сделала очевидным для всех, что причина αἰτία успехов фиванского государства заключается не в его устройстве, а в доблестях (ἀρετή) его правителей (VI, 43, 5).

Два пассажа представляют нам судьбу в роли синхронизатора событий, т.е. силу, заставляющую отдельные многочисленные события происходить одновременно. Судьба заразила всех галлов страстью к войне (II, 20, 7). Птолемей Филопатр, унаследовав власть отца, убивает брата Магаса, надеясь уберечься от внутренних опасностей своими силами, а от внешних — с помощью судьбы (διὰ τὴν τύχην). Под этим подразумевается то, что к этому времени Антигон и Селевк уже ушли из жизни, а Антиох и Филипп еще являются детьми (V, 34, 2; ср. II, 41, 1).