Читаем Всеобщая теория всего полностью

Равно если игрок в карты, художник или коллекционер пуговиц неудачливы, бездарны и нищи, ничего в жизни не имеют – их жалеют и презирают. А если удачливы, знамениты, богаты – то они встраиваются в социальную систему и совершают массу ненужных поступков: прежде всего приобретают дома, машины, вещи, тем самым тратят деньги, заставляют их работать, что дает работу другим людям. Для этого меньшинства занятие становится делом. А вот жизнь их большинства – нормальных людей отвращает.

А если просто богатый наследник, рантье," тихо проживает свои деньги за игрой, ходит по музеям, читает книги, собирает марки – и все? Ничего не делает, за модой не следит, жилище не ремонтирует, ему и так хорошо. Окружающие считают его или чудаком, или пустым местом. Посмеиваются. Иногда, безусловно, завидуют его покою, свободе и безделью. И, представляя себя на его месте, полагают, что завели бы гарем, или купили яхту, или путешествовали по миру – ну, получали бы удовольствия через какие-то действия. Потому что «бездельник» для нормальных людей есть слово и понятие ругательное, презрительное, уничижительное.

Логически и арифметически, опять же, большинство человечества не может быть игроками, художниками, коллекционерами и рантье. Кому-то надо их кормить, одевать, дома строить. Не то вымрут.

Так, может, отношение к бездельникам и наркоманам определяется просто моралью? а мораль общества определяется потребностям большинства – работать?

Ладно: с высот технического прогресса протянем руку дружбы Платону – создадим такое идеальное государство, где нет рабов, и никому нет никакой нужды работать, потому что все делает техника. И у всех есть все, чего только душа может пожелать. Рай на земле.

СКУКА. Что такое скука? Когда ничего не надо делать и ничего не хочется. Почему не хочется? Потому что, в нашем идеальном случае, и так все есть. Вот о чем ни подумал – мигом все и будет. Бич праздного сословия… Тогда возможны такие варианты:

1. Наркотики и алкоголь.

2. Игры.

3. Спорт.

4. Искусство.

5. Развлечения, куда входит потребление искусства, спорт как зрелище, охота, опять же игры и т. п.

Явно бессмысленная деятельность ради нее самой, ради тех ощущений, которые она дает: гонки на автомобилях или почтовых каретах, например, или строительство песчаных замков.

Все это присуще праздным сословиям во все эпохи. А еще: моды, этикет, условности «светской жизни», которым придается большое значение.

Мы имеем все то же самое: стремление к получению ощущений напрямую или посредством действий.

Остается нерешенным только извечный вопрос: на кой черт что бы то ни было делать человеку, у которого и так все есть. В том числе главное: возможность мгновенно удовлетворять любое свое желание?

И тогда у него появляется желание иметь желания. Нагулять аппетит. Устать, чтоб испытать сладость отдыха. Рискнуть жизнью, чтоб ощутить радость жизни.

А почему не пойти по пути Будды? А не хочет.

А вот если кто двинется в карьеру, дело, власть, славу – ему почет и уважение.

Был нигилизм, было манихейство, было все: были всевозможнейшие учения, отрицавшие любое действие и вообще жизнь, учившие, что это и есть благо: ничего не иметь, ничего не делать, ничего не хотеть. И вообще не жить.

Но в общем и целом, в среднем и основном, человечество хочет жить. Данность, инстинкт.

Однако человечество состоит из конкретных людей. Мы столько твердили, что для каждого конкретного человека жизнь есть прежде всего комплекс ощущений. Так почему даже тогда, когда человек может получить максимум ощущений без хлопот и напрямую, он отнюдь не всегда этому следует, а предпочитает хлопотное и долгое реальное действие? Почему он не хочет нажимать свою педальку, тварь нелогичная? Почему не бежит всегда от скуки подобным путем?

Нет же, зараза: потеет, стонет, проклинает – и действует. И мог бы на все плюнуть – а не плюет. Чушью же занимается! – а наркоманом быть не хочет.

Все хочет иметь – а скуки стремится избегать.

ТОРЖЕСТВО СОЗИДАТЕЛЬНОГО РАЗУМА? Одни люди сформулировали, что труд – это Божье проклятие, и такова доля человека в наказание за грехи. Другие язвили по поводу скуки в раю и интересного общества в аду. Третьи придумали теорию прогресса, объявили человека венцом творения и целью ему сформулировали построение счастья на земле. Человеку дан умный разум, умелые руки, а вместо сердца – пламенный мотор.

Поэтому человек даже при самом свободном выборе обычно не хочет быть наркоманом, а хочет быть созидателем. Просьба из президиума считать это победой разума над сарсапариллой10. Над чувствами.

Но мы рассмотрели, убедились, утверждаем, что первичны – ощущения! Разум на них базируется, больше ему не на чем базироваться. Он их обслуживает. И какой бы выбор человек ни делал – в конце концов он всегда сводится к выбору между двумя желаниями. И побеждает то желание, то чувство, которое сильнее, только и всего. Разум знает, что все условно, все относительно, главное – насладиться полнотой жизни, и нечего зря трудиться до седьмого пота, все помрем и прахом будем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия
Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия

В предлагаемой книге выделены две области исследования музыкальной культуры, в основном искусства оперы, которые неизбежно взаимодействуют: осмысление классического наследия с точки зрения содержащихся в нем вечных проблем человеческого бытия, делающих великие произведения прошлого интересными и важными для любой эпохи и для любой социокультурной ситуации, с одной стороны, и специфики существования этих произведений как части живой ткани культуры нашего времени, которое хочет видеть в них смыслы, релевантные для наших современников, передающиеся в тех формах, что стали определяющими для культурных практик начала XX! века.Автор книги – Екатерина Николаевна Шапинская – доктор философских наук, профессор, автор более 150 научных публикаций, в том числе ряда монографий и учебных пособий. Исследует проблемы современной культуры и искусства, судьбы классического наследия в современной культуре, художественные практики массовой культуры и постмодернизма.

Екатерина Николаевна Шапинская

Философия