Всепоглощающая грусть

Рванувшись вперед, Инго вонзил второй меч прямо в сердце противника. Инквизитор не успел вымолвить и слова. Выпустив свое оружие, он схватился одной рукой за лезвие меча Инго, а второй медленно потянулся к его шее. Но и эта предсмертная попытка не принесла результата. Оттолкнув его ногой, Инго снова потянул за свои тени, и его изогнутый меч снес лысую голову инквизитора.

Разобравшись с главным врагом, Инго повернулся, чтобы посмотреть, как идут дела у остальных вождей. Но те уже закончили разбираться с храмовниками. Похоже, воины Ярички были не такими уж и сильными. Трое вождей разобрались с целым отрядом. И хоть все противники были уже мертвы, самый крупный из вождей все продолжал наносить удары ногой по трупу храмовника, вминая его в землю. Инго заметил, что на лице никса играет азартная улыбка. Похоже, битва приносила ему неизгладимое удовольствие.

И только Инго собрался спросить вождей скольких капитанов те успели убить, как с неба, прямо к его ногам, упал обугленный труп одного из «Братьев бури». Он понял это по уцелевшим амулетам, которые члены этого клана носили на шее. Определить внешность не было никакой возможности. Похоже, молния громовержцев моментально убила его. Интересно, сколько вот таких «братьев» уже упало с неба?

Но мысли Инго прервал низкий голос громилы-вождя:

— Mab Duw.

Инго повернулся и застыл. Вождь стоял перед ним истекая кровью. В его плече, почти до самого сердца, торчало лезвие боевого топора. Сам же владелец оружия стоял позади никса. Это был Амори. Его молитвенные ленты все также лоскутами обматывали серые доспехи. Но теперь они были не белого, а золотого цвета. Взгляд наемника был устремлен на Инго.

— Посмотри-с на меня. — сказал никс, глядя на Инго. — Я хорошо драться-с?

— Хорошо. — ответил Инго.

Вождь улыбнулся.

— Я Руди! — выкрикнул никс. В этот же миг из его глаз вырвалось золотое пламя. То же случилось и с его телом. За пару секунд желтое пламя волной прошлось от макушки до пяток, а затем потухло, превратив тело никса в черную головешку с мерцающими, золотыми угольками.

Амори тем временем вынул свой топор из тела вождя.

— Я ведь обещал, что лично расправлюсь с тобой. — проговорил наемник, направив топор на Инго. С покрытого священными письменами лезвия медленно испарялась кровь никса. Сами же буквы мерцали желтоватым светом.

— «Не присягай того, чего нету у тебя, и дать ты не можешь, и других наградить. Ибо ложь есть это, а значит ересь.» — процитировал Инго одну из самых излюбленных фраз адептов Владыки Зеркал.

— Да как ты смеешь? — негромко, но в то же время дрожащим, чуть ли не плачущим голосом, проговорил Амори. — Как ты смеешь произносить своим проклятым ртом…

В этот момент, с яростным воплем на него прыгнул второй вождь. Обхватив двумя руками копье, он уже был готов вонзить его в шею наемника. Но долететь он так и не успел. Даже не глядя на никса, Амори взмахнул топором, и с такой силой обрушил его на вождя, что когда его бездыханное тело рухнуло на землю, то по булыжникам, которыми была выложена улица, пошли глубокие трещины.

— …святые писания? — закончил наемник, словно ничего не произошло. Он наступил на тело никса, и по нему прошлась быстрая волна желтого пламени, превратив труп в мерцающий уголек.

Инго напрягся. Этот враг был одним из самых опасных. За прошедшую неделю Инго много чего успел узнать от Ури о божественной воле. Со слов капеллана выходило, что эта воля была схожа с природной. Свою силу она черпала от солнца. Также обладателю божественной воли не нужно было ждать определенных часов, тумана или грозы чтобы усилить волю, так как ее укрепляла вера. Чем больше человек предан Владыкам, тем он сильнее. Сама же воля, вопреки слухам, не могла исцелять раны, а лишь ненадолго притупляла чувство боли. А еще ей можно было ослепить противника. Правда эффект распространялся и на самого владельца. Ну и самое опасное свойство этой воли — это святой огонь. В отличие от обычного пламени, он не оставлял следов на живом человеке, но боль приносил адскую. А вот трупы он пожирал полностью. В чем, собственно, Инго и смог убедиться прямо сейчас.

— Сын Бога. — проговорил оставшийся, жилистый вождь. — Этот сильный. Нужно бить вместе.

— Я готов. — сказал Инго.

— Не так. Нужно… — начал вождь и тут же уклонился от летящих в его голову ножей.

На площадь выбежали еще двое. Один был в железной маске с торчащими у висков павлиньими перьями. В руках он держал рапиру. Второй же был ничем не примечательный южанин в тюрбане и с копьем.

— Никса оставляю на вас. — спокойно сказал Амори все еще не сводя глаз с Инго.