Всерьез и надолго

По совету Костика, все четверо уселись в первом ряду. Лу оказалась посредине между Ричардом и Костей. Справа от Ричарда сидела Черепашка. Едва погас свет (а погас он внезапно и полностью, так что на какое-то время в комнате воцарилась кромешная тьма), Лу почувствовала, как на ее руку легла большая и теплая ладонь Кости. Еще через секунду он жарко зашептал ей в самое ухо:

– В чем дело, малыш? Ты сердишься на меня?

– С чего ты взял? – вполголоса ответила она, но, поскольку в помещении было не только темно, но и тихо, слова Лу наверняка были услышаны всеми зрителями.

Честно говоря, все два часа, которые шел спектакль, Лу откровенно маялась. Пьеса показалась ей скучной, а главное, малопонятной. Трое парней ходили вперед-назад по пятачку, заменявшему сцену, и что-то бубнили себе под нос. Через полчаса Лу даже вслушиваться перестала и даже не пыталась вникнуть в суть происходящего. Единственное, что она поняла, – актеры, перебивая друг друга, стремились рассказать о своем детстве. Но истории их были, по мнению Лу, настолько невнятными и бессюжетными, что слушать их ну совершенно не хотелось. После первого часа Лу впала в тихую ярость. Все это время она то и дело поглядывала то на Костика, то на Ричарда. Лица обоих выражали неподдельный интерес. Казалось, оба ее соседа буквально ловят каждое слово, произнесенное актерами.

«Ну ладно Костик, – удивлялась про себя Лу. – У того в последнее время вообще крыша на почве театра съехала! И к тому же он, кажется, говорил, что автор пьесы – его приятель. Понятно, почему он так вслушивается. Но Василий! Он-то чего пялится на этих ребят так, будто в жизни ничего интереснее не видел и не слышал?! Сто пудов же, ни слова не понимает! Да и вообще, эти парни так тихо говорят, что и русскому-то человеку прислушиваться надо, чтобы хоть что-то разобрать…»

Лу откинулась на спинку стула и посмотрела на Черепашку. Та прикрывала рукой рот. Потом Люся приподняла очки и кулачком вытерла слезы, скопившиеся в уголках глаз. В первую секунду Лу подумала было, что подругу аж до слез проняло происходящее на сцене, но потом, увидев ее потухший и откровенно скучающий взгляд, поняла: Люся прикрывала рукой рот, чтобы никто не видел, как она зевает. И тут Черепашка, почувствовав, наверное, ее взгляд, обернулась. По гримасе, которую она изобразила на своем лице, нетрудно было догадаться – спектакль Черепашке активно не нравится. У Лу тут же отлегло от сердца. Она-то уж решила, что одна такая – тупая, необразованная и бесчувственная.

В какой-то момент Лу с обреченностью приговоренного к смертной казни подумала, что действие это никогда не закончится:

«Тут у них, наверное, все бесконечное – и коридоры, и спектакли! – Внезапно Лу стало жаль актеров. – Мы-то хоть сидим, а эти горемыки два часа на ногах маются!»

Впрочем, преимущество зрителей не было существенным. Стул, на котором сидела девушка, казался ей жестким. Лу чувствовала, как постепенно затекали ноги, ее неудержимо клонило в сон. Она давно уже перестала следить за действием и время от времени, для того только, чтобы не уснуть, принималась ерзать на стуле. Еще она резко зажмуривалась, а потом так же резко распахивала глаза. К этому хитрому способу она частенько прибегала на уроках, когда чувствовала, что ее одолевает сонливость. И когда уже все уловки были использованы, неожиданно раздался громкий, прямо-таки душераздирающий выкрик. Лу вздрогнула. А потом она увидела, как один из актеров покачнулся и как подкошенный рухнул на пол. Затем без видимых причин заорал второй актер и тоже упал, а вслед за ним примеру товарищей последовал и третий участник спектакля. Все трое, разбросав в стороны руки, безжизненно лежали на полу. Спустя несколько мгновений раздались жиденькие аплодисменты. Громче всех старались Костик и Ричард. Лу вздохнула с невероятным облегчением. Спектакль закончился.

После спектакля Лу, Ричарду и Черепашке пришлось какое-то время провести на улице, у входа, в ожидании Кости. Тот отправился за кулисы (впрочем, если судить строго, кулис-то никаких и не было) поздравить ребят с успешной премьерой.

– Ну и как тебе это действо? – осторожно поинтересовалась у Черепашки Лу.

– Видимо, для таких спектаклей я безнадежно устарела, а может быть, еще не доросла, – ответила Люся, пожимая плечами.

– А по-моему, это просто бред! – категорично отрезала Лу и уставилась на Ричарда: – Ну а ты, Василий, что притих? Как тебе спектакль?

Ричард не успел ничего ответить, потому что в следующее мгновение из подвала выбежал Костик.

– Ну как вам? – спросил он. При этом в глазах его горели восхищение и восторг.

– Супер! – за всех ответила Лу. – Только мы с Люськой ничего не поняли.

Костик сразу как-то погрустнел и принялся было доносить до Лу и Черепашки глубокий смысл спектакля. Но Черепашка, воспользовавшись паузой, вдруг сказала:

– Ладно, Костик. Что с нас, тупиц, возьмешь? Лу, – тут она взяла подругу под локоть. – Покажи приборчик.

– Какой приборчик? – удивился Костя.

– Василий… тьфу ты, – засмущалась Черепашка, но тут в разговор вступил Ричард: