Всевидящее око

– Тогда не начинайте, – тихо сказал он.

– Ну, начнем с мелкого. Вы бросили университет Вирджинии не потому, что мистер Аллан прекратил финансирование, а потому что… сейчас посмотрим, как Генри сформулировал это… вот: «Набрал губительное количество карточных долгов». Это не освежило вам память, а, По?

Нет ответа.

– Естественно, я вижу, – продолжал я, – почему вы предпочитаете рассказывать людям, будто проучились там три года вместо восьми месяцев. Но это не единственное, что вы приукрасили. А тот героический заплыв? Семь с половиной миль вверх по реке Джеймс! Похоже, вы проплыли не больше пяти.

Теперь он сел. На самый краешек качалки. И замер.

– Ничего страшного, просто небольшое преувеличение, – сказал я. – Никакого вреда. А вот тут есть кое-что поинтереснее… – Я быстро перелистал страницы. – Вот. Ваши европейские приключения. Боюсь, По, я не понимаю, куда вы их все воткнули. Вы провели всю жизнь в доме мистера Аллана, потом в школе, потом на службе в армии Соединенных Штатов, и между этими периодами не было перерывов. Теперь посмотрим, что это нам дает. Борьба за свободу греков – ложь. Путешествие в Санкт-Петербург – ложь. Никакой дипломат никогда не спасал вас, потому что вы не бывали нигде, кроме Англии. Что до плаваний по морям, думаю, вы позаимствовали это у старшего брата. Кажется, его зовут Генри, Генри Леонард… Или Анри?

Он сделал именно то, чего я от него и ожидал. Потер пальцем верхнюю губу в том месте, где недавно были приклеены усы.

– В наши дни Генри, естественно, плавает по другим морям, – сказал я. – По большей части алкогольным. От него не ждут уже ничего, кроме ранней смерти. Должно быть, большое разочарование для вашей семьи с такими достойными предками. Франкскими вождями, да? И еще каким-нибудь шевалье Ле По, и, вероятно, парочкой британских адмиралов… – Я улыбнулся. – Больше похоже на ирландцев из трущоб. Я много повидал таких в свою бытность в Нью-Йорке. Под заборами – они обычно валятся на спину. Как Генри.

Даже в полумраке комнаты я смог разглядеть, как краснеют его щеки. А может, просто почувствовал это, как тепло от камина.

– Самое забавное, что у вас действительно есть выдающийся родственник, только вы никогда не рассказываете о нем. Ваш дедушка. Самый настоящий генерал! Верный труженик военно-хозяйственного управления. Запомнившийся – прочитать, По? – «запомнившийся своими доблестными усилиями по обеспечению пропитанием и обмундированием революционных войск». Кажется, был близким другом Лафайета. Не могу понять, почему вы не упоминаете о нем. Если только… – Я снова уткнулся в записи. – Вероятно, потому, что после войны его жизнь была не столь героической. Ага, галантерейная лавка и прочий бизнес. Ничего существенного. А дальше, вот… «В пятом году объявлен неплатежеспособным. Умер нищим в шестнадцатом». Очень печально. – Я поднял голову и нахмурился. – Банкрот – так его можно назвать. Только подумать, По, вы так стыдились его, что позволили людям считать, будто ваш дед – Арнольд Бенедикт.

– Это была игра, – сказал он, качая головой. – Просто шутка, и все.

– Которая тоже скрывала правду. Поскольку она относилась к генералу Дэвиду По и, конечно же, к балтиморским По. Которые, насколько я знаю, еле сводили концы с концами.

Его голова стала клониться вниз. Дюйм за дюймом.

– Что подводит нас к финальной лжи, – громче сказал я. – К вашим родителям. – Я оторвал взгляд от записей – ведь все уже знал наизусть. – Они не погибли в ричмондском театре в восемьсот одиннадцатом. Ваша мать была уже две недели мертва к тому времени, когда случился пожар. Какая-то инфекционная лихорадка, я полагаю, хотя в записях об этом сказано довольно расплывчато.

Я встал и двинулся к нему, размахивая листками, как абордажной саблей.

– А вашего отца на сцене уже не было, не так ли? Сбежал за два года до этого. Бросил вашу мать, негодяй такой, с двумя детьми на руках. Больше его никто не видел. Да и никто по нему не скучал. Ужасный актер, как мне рассказывали, ничем не примечательный, в отличие от жены. И уже тогда напивался до полусмерти. Но в вашей семье, кажется, это обычное… эх, По, как бы это назвать? – заболевание. Подтвержденное несколькими выдающимися врачами.

– Лэндор, умоляю вас…

– Нет, я всем сердцем сочувствую вашей матери. Одна-одинешенька в целом мире. Первый муж умер, второй сбежал, нужно кормить двоих детей… Ой, простите, я сказал двоих? А имел в виду троих. – Я заглянул в записи. – Да. Да, верно. Третий ребенок по имени Розали… Роуз, как она зовется сейчас. Выросла в довольно невыразительную девушку, как мне рассказывали. Не совсем… не все… гм, странно. – Я нахмурился. – Похоже, она родилась в декабре восемьсот десятого. То есть – дайте посчитать – через год с лишним после бегства вашего отца. М-да… – Я улыбнулся, покачал головой. – Вот сюрприз, а? Никогда не знал, что ребенка можно вынашивать целый год. По, что вы на это скажете?

Он вцепился в подлокотники качалки и медленно, рвано дышал.