Иногда, гуляя по Латинскому кварталу, Феденька подумывал: а не поступить ли ему в Университет? Скажем, как мечтал папенька, на правоведение, или, может, начать изучать историю? Археологию? Ведь деньги, которые у него сейчас имеются, рано или поздно закончатся, а профессия — вещь надежная, папенька всегда так говорил. И вот сейчас, сидя на кровати, он всерьез задумался о своем будущем и впервые ощутил тоскливое одиночество. Ему не с кем было посоветоваться, поделиться планами, да просто поговорить. У него даже знакомых в Париже не появилось. И об Оленьке до сих пор нет никаких известий. Пожалуй, стоит еще раз съездить по их старому адресу, расспросить соседей. Так он и сделал.
— Вадбольские? Так они же в Америку уехали, — ответила ему сухонькая старая гранд-дама, проживавшая с семейством на втором этаже, в такой же крошечной и неуютной квартире, в какой жили прежде они с сестрой. Ходили слухи, что эта старушка — бывшая фрейлина самой императрицы.
— В Америку?
— Ну да. Я слышала, что Василий Васильевич получил письмо от какого-то родственника из Америки, тот вроде бы хорошо устроился и звал их к себе, даже вроде бы деньги на билеты прислал.
Вот так история… Феденька был потрясен до глубины души. Америка!
— А адрес они свой не оставляли? Может, хоть название города? — сообразил он спросить у бывшей фрейлины.
— Нет. Ничего не оставляли, но, возможно, моя дочь лучше осведомлена, она общалась с госпожой Вадбольской. Вы можете расспросить ее, она будет дома вечером.
Увы, американского адреса Вадбольских никто не знал.