Всевидящее око. Из быта русской армии (СИ)

Справедливость моих утверждений доказывается тем, что незадолго до первой мировой войны /если не ошибаюсь, в конце 1913-го года/ оказалось так много деныциков, желавших остаться у своих "господ" по окончании действительной службы, что пришлось издать специальный приказ по Военному Ведомству, учреждав -ший институт "сверхсрочных деныциков".

И те, кто пытаются изобразить в своих писаниях наших бывших деныциков, как запуганных и бессло -весных рабов, либо сознательно клевещут, либо делают это, как П.Н.Краснов в романе "От двуглавого орла к красному знамени", чтобы создать необходимую для развязки романа канву.

Первым моим деныциком был Осип Залога.

Выбор деныциков зависел от вахмистров. А старые вахмистра никогда не назначали к молодым офице -рам, которых они считали "молокососами", расторопных деныциков. Поэтому и мой Залога был одним из самых бестолковых солдат в эскадроне.

Как и все гвардейцы, Залога был высокого роста и недурной наружности, но отличался удивительной неуклюжестью. Хозяйничал он в моей холостой квартире как слон в посудной лавке. Скоро все мои стаканы и тарелки были им перебиты, а единственная ценная вещь моей обстановки - фарфоровая ваза - обращена в

безногого инвалида, так как подставка ее, по словам Залоги, "отвинтилась".

Прошло несколько месяцев. Залога привык ко мне, перестал колотить посуду и начал справляться с моим немудреным хозяйством.

Так как он был уроженец Люблинской губернии и католиком, то, хотя в списках эскадрона и значился Осипом, но на это имя никогда не откликался. Узнав, что дома его звали Юзефом, я стал называть Залогу "Жозефом", что ему очень понравилось. Но в эскадроне ребята мигом перекрестили его в "Жизефа". Так до самого конца своей службы Залога и остался "Жизефом".

Молодые офицеры редко бывали дома. Мы проводили большую часть дня на занятиях в эскадроне, а в свободное от занятий время - в офицерском собрании. Поэтому Жизеф единолично распоряжался как моей квартирой, так и всем моим имуществом.

Иногда он мне докладывал, что вышел весь чай и сахар, что надо отдать прачке белье или починить сапоги. Тогда я выдавал ему деньги на эти хозяйственные расходы. Но скоро Жизеф отобрал от меня все мои капиталы и уже не я ему, а он выдавал мне деньги на мои расходы.