Всеволод Бобров

Хотя советскую команду снова разместили на уютной даче в Кинбауме, на берегу озера, хоккеисты уже не бывали там. По настоянию старшего тренера для них расставили койки прямо в помещениях “Зеелинбиндерхалле” — на втором этаже, в гимнастическом зале. Потому что Тарасов впервые в истории советского хоккея перевёл команду на режим двухразовых тренировок и считал, что тратить время на дорогу из Кинбаума в Берлин нецелесообразно.

Впрочем, по сути дела, старший тренер ввёл даже не двухразовые, а почти трёхразовые тренировки. Утро у хоккеистов начиналось с зарядки на льду на коньках, которая длилась минут 40-50. Затем с 12 до 14 часов проходила основная тренировка. А ещё одно полноценное тренировочное занятие проводилось с 19 до 21 часа.

Более молодые воспитанники Тарасова из команды ЦДСА — Сологубов, Трегубов, Новожилов, Брунов и другие армейские игроки — справлялись с этими невиданными физическими нагрузками, поскольку были к ним подготовлены. Однако “сборники” из “Динамо” и “Крыльев Советов”, а также ветераны Евгений Бабич и Александр Виноградов очень скоро выдохлись, едва волочили ноги...

Непривычные, изнурительные тренировки, сразу обрушившиеся на игроков, безмерно утомили их, в команде поднялся ропот: только начался сезон, а мы уже устали так, словно на дворе март, что же будет дальше?..

Осенью 1953 года, когда основной ударной силой советского хоккея всё ещё оставалось поколение Всеволода Боброва, огромные физические нагрузки, предложенные старшим тренером сборной, были ему не по плечу. Жаловался на усталость даже могучий Александр Виноградов. Перед началом хоккейного сезона он, словно русский медведь за лето, всегда набирал пять-шесть килограммов лишнего веса, которые потом постепенно сбрасывал в течение двух-трёх месяцев. Но в сентябре 1953 года, уже через неделю после начала сборов, Александр выглядел таким же осунувшимся, как медведь, только что вылезший весной из берлоги...

Ударная атлетическая подготовка продолжалась, хотя Егоров осторожно предупреждал старшего тренера о том, что ведущие игроки жалуются на усталость. И действительно, научно обоснованной системы такого рода тренировок ещё не было, Тарасов, по сути дела, экспериментировал, не имея объективных медицинских критериев, взяв на себя всю полноту ответственности. Но этот “кавалерийский” подход к делу, игнорировавший осторожную научную основательность, не мог принести ничего хорошего. Через две недели команда оказалась в состоянии сильной перетренированности, и Анатолий Владимирович вынужден был согласиться на то, чтобы перебазировать игроков в Кинбаум».

На том сборе Тарасов не только сверх меры давал хоккеистам физические нагрузки. Находясь в постоянном тактическом поиске, он решил применить очередную новацию.

Её описал Анатолий Салуцкий: «Тарасов попытался в соответствии со своими тренерскими концепциями перестроить игру бобровской тройки, в которой вместо Всеволода временно играл Николай Хлыстов.

Анатолий Владимирович стал внедрять тактику, которой придерживался в ЦДКА сам, когда после ухода Боброва и Бабича стал центральным нападающим в звене Быстров — Тарасов — Комаров. Эта тактика основывалась на том, что Тарасов перед началом атаки брал шайбу почти у своих ворот, а крайние нападающие в это время без конца совершали челночные рейсы с края на край, пытаясь запутать противника и постоянно открываясь для получения паса. Различие в игре с бобровской тройкой было существенным: Бобров и Бабич двигались вдоль бортов, стремительно приближаясь к зоне противника и подхватывая шайбу на большой скорости. А Быстров и Комаров делали много поперечных манёвров, запутывая своих опекунов, и ждали момента, чтобы перехватить продольный пас Тарасова через центр площадки. На этот пас они нередко шли вдвоём, не зная, кому достанется шайба.

Эту же тактику Тарасов решил использовать в звене Бабич — Шувалов — Хлыстов. Однако то, что годилось для сравнительно медленной тройки Тарасова, совершенно не подходило для реактивного звена Шувалова. Во время первой же настоящей пробы Бабич, на огромной скорости мчась с фланга на фланг поперёк поля, едва лоб в лоб не столкнулся с Хлыстовым, совершавшим встречный манёвр. Ни о какой осмысленной игре речи идти не могло, хоккеисты слишком много внимания уделяли тому, чтобы избежать столкновений друг с другом. Неразбериха на площадке была столь очевидной, что Тарасов, выслушав отрицательное мнение Бабича и Шувалова, отказался от идеи навязать бобровскому звену новую тактику...

Между тем по плану предсезонной подготовки сборной команде после тренировок в ГДР предстояло отправиться в Чехословакию, чтобы провести три товарищеских матча. И уже первая из этих встреч отчётливо показала, что игроки выглядят чрезмерно утомлёнными, перетренированными».