Всеволод Бобров

Всеволод Бобров: «Теперь можно признаться, мы не ожидали, что игры окажутся для нас такими успешными. Это, однако, вовсе не значит, что канадский хоккей слабее, чем он казался нам на расстоянии и при взгляде со стороны. Вы сами видели, насколько высок класс хоккеистов, как высока и стабильна их техника, как стоят они на коньках, как ведут силовую борьбу... Нам предстоят трудные игры в Москве...»

Борис Кулагин: «Я тоже уверен, что в Москве нам будет гораздо труднее, чем в Канаде. Там, в Канаде, две школы хоккея впервые встретились на самом высоком уровне. Но мы были в неодинаковом положении. Мы отнеслись к будущему сопернику со всей серьёзностью. Они же нами до сих пор мало интересовались, да и их эксперты, ездившие в Советский Союз смотреть игры наших клубных команд, явно недооценили наш хоккей. Однако равнодушные в первые дни к нашим тренировкам, они затем стали постоянными гостями и следили за нами очень внимательно... Словом, самые тяжёлые испытания нашей сборной впереди».

Борис Михайлов впоследствии отмечал в своей книге: «Безусловно, тем, что советские хоккеисты выиграли первую половину серии, были удовлетворены все. Болельщики, люди из ЦК КПСС и Госкомспорта находились в приподнятом состоянии. Борис Павлович Кулагин, подводя итоги матчей в Канаде, говорил, что если мы сумеем навязать им свою игру, вряд ли канадцы выдержат напряжение высочайшего темпа. Кроме того, канадцы должны были решить вопрос о том, как разобраться с нашим первым пасом, они не успевали перекрыть игрока, его отдававшего. Но хоккеисты, Всеволод Михайлович ни на секунду не сомневались, что в Москве нас ждут ещё более сложные задачи. Так оно и вышло».

Итак, тренеры хорошо понимали, что в Москве сборной придётся едва ли не труднее, чем в Канаде. Но если задетые за живое профессионалы стремились к реваншу, стали проводить двухразовые тренировки, приезжали на матчи в Лужники за три часа до начала и настраивались на игру предельно тщательно, то наши хоккеисты переоценили свои возможности в свете достигнутых успехов. К тому же тренеры предоставили им некоторые послабления.

Об этом поведал в интервью «Спорт-экспрессу» (от 14 сентября 2012 года) Александр Мальцев:

«— Нас Бобров перед московскими матчами отпустил. Руководство неожиданно предоставило выходные. Если б мы к этим играм готовились так же, как к канадским, наверняка победили бы. Тогда месяц безвылазно на базе сидели. А из Канады вернулись героями, и пошла немножечко звёздная болезнь.

— У вас?

— У начальства. С чего бы накануне московской серии отдыхать? Я с друзьями рванул в Сочи на пять дней. Причём паспорт дома забыл. Но меня что туда, что обратно пустили без документов. Узнали — и провели в самолёт. Сегодня такое невозможно.

— Харламов тоже летал в Сочи?

— Валера почему-то не захотел. Я своей компанией туда отправился. Тренироваться мы начали за три дня до стартового матча. Вот и проиграли.

— Трёх дней мало, чтоб прийти в себя?

— Конечно!»

Вот видение Александра Якушева: «Бобров, будучи натурой независимой и демократичной, не перекрыл команде кислород в общении с народом. Всеволод Михайлович сам являлся всеобщим любимцем, друзей и знакомых имел массу, он словно окунулся в свою спортивную молодость, когда творил чудеса в хоккее и в футболе. Вожжи управления командой не выпустил из рук, но чуть ослабил их».

Первый матч остался за нашей сборной — 5:4, хотя по ходу советские хоккеисты уступали 0:3 и 1:4. Второй принёс успех канадцам — 3:2. С разрывом в одну шайбу (3:4 и 5:6) проиграны были и остальные встречи. Особенно драматичной выдалась заключительная игра. Решающую шайбу канадцы забросили за 34 секунды до конца...

Ликованию канадцев не было предела. Бой (то есть Суперсерию) они, выражаясь языком бокса, выиграли по очкам: четыре победы, одна ничья и три поражения. Сборная СССР забросила 32 шайбы, соперники — 31.

Но главным итогом встреч с канадцами стала наглядная демонстрация силы советского хоккея. Наша сборная на равных сражалась с хвалёными канадскими профессионалами, которые считались не просто непобедимыми, а хоккейными небожителями.

На пресс-конференции после третьего московского матча Всеволод Бобров, отвечая на вопрос, чем он объясняет поражения сборной СССР во второй и третьей играх, произнёс: «Ничего плохого, а тем более зазорного в проигрышах с минимальным счётом команде, составленной из лучших профессиональных хоккеистов Канады, я не вижу. Считаю результаты игр вполне удовлетворительными. Я доволен игрой подавляющего большинства хоккеистов, в том числе и молодых, которых нам важно было обстрелять в играх с таким соперником».