Всеволод Сергеевич Семенцов и российская индология

Но еще во 2-м стихе становится ясно, кому из богов (а они перечислены в первом стихе) будет посвящен этот гимн. На это указывает звуковая игра: bhágam bhakṣi «Пусть буду я причастен к Бхаге!» В последующих стихах эта игра продолжается — гимн начинает звучать в ключе bhága: стих 4 — bhágavantaḥsyāma «пусть будем мы счастливыми», стих 5: bhága… bhágavāñ |bhágavantaḥ syāma | bhaga… | bhaga… bhava и т. д.

Гимнам PB свойственен суггестивный стиль, для которого характерна неоднозначная референция ряда слов и фразеологических сочетаний. Например, samudrá- «стечение вод», «море на земле», «море на небе», «соки сомы в большом сосуде» или amṛtasyanābhiḥ букв, «пуп бессмертия» — 1) алтарь, 2) центр неба, 3) напиток сома. Игра денотатами происходит постоянно, и выбор значения слова или сочетания может определяться референцией целого фрагмента текста или гимна.

Слова многозначны и часто имеют символические значения. Например, ádri- «скала», «гора» и наряду с этим «камень для метания», «камень для выжимания сомы», но также и «грозовая туча» [мотивировка — миф о Вале (Grassmann, 1955, с. 39–40)].

Некоторая часть лексики амбивалентна, и выбор значения зависит от того, к какой сфере слово принадлежит — «благоприятной» или «неблагоприятной» (Renou, 1939, с. 161–235). Например, aprati- «не встречающий сопротивления» (бог) — «не оказывающий сопротивления» (враг или демон).

Значительная часть лексики (и имена, и глаголы) обладает конверсивными значениями в зависимости от того, связаны они с божеством или с адептом (Елизаренкова, 1993, с. 45–68). Например, bhaj- «наделять» (субъект-божество) — «вкушать» (субъект-адепт); dhī- «внимание», «понимание» (божества) — «поэтическая речь», «молитва» (адепта).

В области синтаксиса это прежде всего широкое распространение цепочек нанизанных прилагательных — эпитетов божества или существительных — приложений с неясной предикативностью. Например, характеристика обожествляемого коня Дадхикравана — IV, 40, 5:

hamsáḥ śuciṣád vásur antarikṣasád
dhótā vediṣád átithir duronasát
nṛṣád varasád ṛtasád vyomasád
abjā gojāṛtajā adrijāṛtám

«Лебедь, находящийся в ясном (небе), Васу, находящийся в воздухе, гость, находящийся в доме, (бог,) находящийся среди людей, на лучшем месте, в лоне закона, на небосводе, рожденный из вод, рожденный от коров, рожденный от закона, рожденный из скалы — Закон!»

Наконец, в гимнах PB распространена семантизация формы в зависимости от содержания. На этом построен последний гимн PB, призывающий ариев к единству (sam «вместе») и единомыслию (man- «думать») — X, 191, 3:

samānó mántraḥ sámitiḥ samānī
samānám mánaḥ sahá cittám eṣām
samānám mántram abhi mantraye vaḥ
samānéna vo haviṣā juhomi

«Единый совет, собрание единое, единая мысль, решение совместное у них.

Единый совет я советую вам, единым возлиянием жертвую вам».

Таковы основные характеристики стиля хвалебных гимнов PB. Язык AB менее древен, чем язык PB (Renou, 1956, с. 32). Но дело не только в этом, а прежде всего в стиле. Стиль AB определяется тем, что заговоры ориентированы на иные слои населения, чем гимны PB. Суггестивный стиль хвалебных гимнов PB несвойствен заговорам.

Самые большие различия заключаются в области лексики и фразеологии. Для заговоров не характерна столь развитая лексическая полисемия и символическое употребление слов, как это имеет место в PB. Лексика, имеющая денотатами мир вещей, в AB гораздо однозначнее и богаче, чем в PB. Это прежде всего относится к словам, которые обозначают предметы и понятия повседневной жизни: человек, части его тела, разные животные, насекомые, змеи, растения, травы, названия домашней утвари, частей хижины и т. п. В AB впервые в древнеиндийской науке засвидетельствована терминология в таких областях, как медицина, ботаника, астрономия и др.

В AB встречается большое количество новых слов по сравнению с PB, например astrá- «оружие», kapāla- «череп», deśá- «область», púccha- «хвост», púṣpa- «цветок», śilā- «камень», śuṣ- «сохнуть», sūtra- «нить» и др. (Renou, 1956, с. 33–34). Как считает Рену, это отражение новых потребностей, а не свидетельство того, что слова эти не были известны в период PB.

В AB широко используются повторы на всех уровнях, причем иначе, чем это происходит в PB. В ряде случаев повторяются изоморфные синтаксические структуры, из которых состоит весь заговор. Например, III, 27:

1. «Восточная сторона; Агни — повелитель; черная змея — защитник; Адитьи — стрелы. Этим повелителям — поклонение и т. д.