Всеволод Вишневский

«Однажды Вишневский вернулся от начальника Пубалта, — вспоминает Н. Михайловский, — собрал нас и объявил, что нужно написать популярную брошюру на тему „Береги оружие!“. Срок — одна неделя. Кто может выполнить задание?

— Откуда мы знаем, как хранить оружие? — с удивлением воскликнул кто-то из писателей.

Вишневский недовольно нахмурил брови.

— Что значит — не знаем?! — возмущенно проговорил он. — У писателя-фронтовика не может быть слова „не знаем“. Боец, придя на фронт, тоже не знает врага, а пройдет недельки две, и он уже бьет немца. Если вы не знаете материал, посмотрите, как люди обращаются с оружием. Изучите эту тему всесторонне, воспользуйтесь консультацией специалистов и, я уверен, напишете так, что матросы и солдаты будут читать вашу брошюру, как художественный очерк…»

Через неделю брошюра объемом в 25 страниц была отпечатана и разослана по частям.

В другой брошюре — о минном заградителе, удостоенном звания гвардейского, — авторы не проверили как следует инициалы одного из моряков, и в текст вкралась ошибка: матрос, названный лучшим, получил строгое дисциплинарное взыскание (на самом же деле похвалить надо было его однофамильца). Всеволода Азарова и Софью Касьяновну Вишневецкую — а именно они были авторами — долго распекало начальство в Политуправлении, а на партбюро круче и жестче всех по отношению к провинившимся был Вишневский.

Сегодня ему надо побывать в отделении «Правды». Тьма улиц, пятна голубых фар, темные силуэты, молчание… Правдисты переехали в подвал, рядом с машинным отделением, сыро, температура плюс 8–9 градусов. Но по современным понятиям кажется, что уютно: горит свет, стоят столы, работают телефоны и радио. Лежат свежие номера «Правды», «Красной звезды». У всех на уме и на устах один вопрос: «Когда прорвут блокаду?»

Спрашивают рабочие-машинисты, спрашивают журналисты:

— Всеволод Витальевич, как вы оцениваете положение Ленинграда?

С ходу, словно и пришел сюда только затем, чтобы провести беседу о текущем моменте, он отвечает. Развернуто, с выкладками и расчетами:

— С точки зрения общего хода войны Ленинград выполнил свою задачу. Он устоял, остановил двадцать — двадцать пять немецких дивизий, «размолол» до трехсот тысяч немцев, обеспечил эвакуацию ценного оборудования и кадров. Сохранен Балтийский флот, Кронштадт. Силы на прямой контрудар у истощенных войск самого Ленинграда недостаточно… Главный удар наносится Западным фронтом, его успех выведет нас за Смоленск, на Витебск — Двинск, выручит Ленинград… Я твердо верю, что совместные усилия, стойкость Западного фронта, Ленинграда и Северо-Западного фронта принесут успех…

Мы в осаде, но эта осада особая — и мы осаждаем врага! Мы рассматриваем себя как отряд общемирового кольцевого фронта, стискивающего Гитлера все туже. Наша энергия, наша стойкость, наша выдержка ценны, как боезапас…

Его слушают внимательно, и хотя скорых и радужных прогнозов не слышат, но его спокойствие и способность взглянуть на события не с «городской», а с точки зрения всей страны невольно передаются окружающим.

Первая военная зима… Старая женщина с бидоном на саночках спускается к Неве за водою. В дымящихся руинах только что разрушенного бомбой дома роются хмурые, истощенные люди. Снова плетутся по заснеженным мостовым с салазками, только теперь уже на них не бидоны, а завернутые в мешковину тела. На посту на окраинах города стоят часовые. Стоят вмерзшие в невский лед корабли. Стреляют орудия по фашистам прямой наводкой… Обычная картина тех дней. Город, захлестнутый удавной петлей блокады, отбил очередной штурм гитлеровских дивизий. Вишневский идет по родному городу и чувствует его, как свою душу, свое тело…

8 июня 1941 года, всматриваясь в неизведанную даль времени, Всеволод Вишневский записал мысль о том, что новая война внесет некоторое «равенство» — и фронт и тыл окажутся в одних условиях опасности.

Единство фронта и тыла — одна из главных тем в публицистическом творчестве писателя военных лет. В посвященных Ленинграду очерках журналист-аналитик словно тугим морским узлом связывает все актуальные вопросы жизни и борьбы гарнизона, а журналист-лирик, обладающий даром высвечивать самые потаенные уголки человеческого сердца, создает при этом необходимый настрой — обе стороны дарования Вишневского слиты воедино.