Вся Андрэ Нортон в одном томе

И мы даже теперь не знаем, какие силы ему подвластны. Сам Зихларз, да и другие не могли запереть ворота Новой Напаты, как сделал этот неизвестно откуда взявшийся чужак. Нет, он, вероятно, убежден, что я здесь, но, может быть, прежде чем он сможет действовать не скрываясь, ему нужно добраться до этих комнат — а я уже уйду.

Она пересекла комнату, чтобы стать перед большим зеркалом на туалетном столике.

— Я высокого роста, — она неодобрительно посмотрела на свое отражение, — и не могу этого скрыть. — Память Аша-ки напомнила ей, что такой рост являлся чем-то, что было частью наследственности Рода. — Что касается остального, то, думаю, это может быть исправлено. Достань мне такую одежду, Села, какую носят служанки.

Старая няня колебалась.

— Великая Леди, умоляю тебя, подумай еще раз. Что ты будешь делать, куда пойдешь?

— На это я не могу ответить, потому что пока еще не знаю. Однако я не сделаю ничего необдуманного, это я обещаю тебе, Села.

Старуха покачала головой, но вышла. Талахасси села на скамеечку перед туалетным столиком. На ее лице сейчас не было ни следа косметики. Она вгляделась немного более пристально, придвинув лицо ближе к поверхности зеркала. Даже при таком слабом свете, как при занавешенных окнах, она не могла ошибиться. Это красящее вещество, которое они наложили на ее тело, когда она взяла на себя роль Аша-ки, в некоторой степени обесцветилось. Безусловно, она выглядела сейчас бледнее, чем была, когда в последний раз глядела на себя в зеркало, в поместье.

Однако просить Селу использовать... нет! Она не имела намерения увеличивать свои затруднения, дав понять женщине, столь любящей кэндейс, что она не является в действительности сестрой императрицы. Подожди-ка... она видела служанок в поместье, у которых кожа была даже намного темнее, чем у Джейты, Херихора или двух жриц. Несомненно, можно использовать это в качестве предлога для ее просьбы к старой няне. Талахасси была довольна собой, рассуждая так логично.

Она начала открывать баночки и коробочки, аккуратно выстроенные в ряд перед зеркалом, заглядывая в них. Некоторые содержали ароматические масла, благоухание которых, скопившееся под притертыми крышками, опьяняюще распространялось в воздухе. Попалась хорошо знакомая краска для век и две баночки с тонко пахнущими кремами, маленький флакон с чем-то красным, что могло быть жидкими румянами или же губной помадой. Никакой служанке не следовало употреблять большую часть этого.

Она резко повернула голову. В отличие от других занавесей, скрывавших проходы в помещения в поместье, вход в личные апартаменты кэндейс имел дверь, установленную для полного уединения. И она уловила в ночной тишине скребущий звук.

Талахасси прокралась так бесшумно, как могла, через внешнюю комнату. Потом услышала звук, который ее успокоил — поскуливание. По-видимому, Монига добилась успеха!

Тем не менее Талахасси была по-прежнему настороже, когда открывала дверь. За ней стояла амазонка и держала на туго натянутом поводке Ассара.

— Внутрь! — махнула им девушка и сразу же затворила за ними дверь. Ассар вновь заскулил, высоко подняв голову и принюхиваясь. Из всех сэлукских охотничьих собак на псарне он был самым лучшим для преследования дичи, наиболее смышленым из своей очень древней породы. Оба эти дара были теперь необходимы, а возможно, и третий — восприятие приказов, отдаваемых таким способом, который даже Ашаки никогда не применяла. Жрецы из Храма работали в этом направлении с кошками, большими и маленькими; так как они всегда были священными животными Эпидеме-ка. Однако кошки охотились, применяя зрение, и только одна из хорошо выдрессированных дворцовых охотничьих кошек могла бежать по запаху на большое расстояние.

— Ты принесла то, что нужно?

— Да, Великая Леди. — Амазонка подала один из широких ритуальных браслетов, что носили на запястье — следующий этап развития приспособлений для стрельбы древних лучников. Он надевался на подкладку из кожи. — Его высочество прислал его в город месяц тому назад, потому что камень в оправе, — Монига показала на большой покрытый резьбой сердолик, — расшатался. Больше там ничего нет, чего он носил в последнее время.

— Этого должно быть достаточно. Ты оказалась как быстрой, так и сообразительной, Монига.

— Когда Великая Леди приказывает, ее желание — закон, — формально ответила амазонка, но ее лицо просияло.

— Ассар... хороший Ассар. — Талахасси положила руку на голову собаке. Гладкая шерсть была золотистой, мягкой и шелковистой. На ушах, ногах и хвосте она пушилась длинными и красивыми завитками.

В ответ на ласку собака завиляла хвостом и последовала за девушкой в спальню, где та взяла маленький пакетик, который подготовила. Пока она пришивала его к ошейнику, Ассар стоял терпеливо, обратив взор к ее лицу, время от времени очень тихо поскуливая, будто спрашивая, что должно быть сделано.

Она удачно подобрала цвет, пакетик на фоне его шеи с трудом можно было отличить от его собственной окраски.