Вся Андрэ Нортон в одном томе

Она обогнула стену малого зала для аудиенций до южного угла, где были панели из покрытого резьбой дерева, пропитанные маслом и предохраняющим средством и отполированные. Поставив корзину у ног, она подняла руки, чтобы разместить их в места, которые была обучена находить много лет тому назад. Она не забыла, а вернее, не забыла Ашаки. Ее пальцы легко вошли в углубления, которые никто не смог бы заметить из-за глубокого резного орнамента. Тотчас же она надавила почти всем своим весом вниз.

Раздался скрипучий звук, заставивший ее торопливо оглядеться. Потом неподатливые рычаги, не употреблявшиеся, возможно, уже много лет, пришли в действие. Две панели раскрылись, и она протиснулась в отверстие, затем задержалась еще, чтобы затащить за собой корзину, прежде чем закрыла этот тесный проход.

Было достаточно светло — с одной стороны пробивался свет, и здесь находилось отверстие, чтобы наблюдать и слушать — она была в состоянии отлично видеть все, что находилось по ту сторону, через узор резного орнамента, настолько замысловатого, что он хорошо скрывал свое предназначение с другой стороны стены.

Зал Совета мог быть новым для Талахасси, но память Ашаки нашла его хорошо знакомым, хотя она опознала только двоих из шести мужчин, сидевших там, — генерала Айтуа и номарха округа Слона. Здесь не было Хасти, который, ей казалось, обязательно должен был присутствовать, не было также ни Юсеркэфа, ни Идайзи.

Тем не менее не успела она поудобнее усесться в своем тесном помещении, полусогнувшись, как открылась дверь и величавой походкой вошла Идайзи, позади которой шествовал носитель опахала.

Она осмелилась! Память Ашаки подлила масла в ее гнев — эта женщина имеет наглость посягать на привилегии Налда-мак, которые никогда не могли быть ей пожалованы! Она, должно быть, вполне убеждена, что и кэндейс, и сама Ашаки устранены или лишены возможности действовать. Информировал ли ее, в таком случае, Хасти, что его пленница сбежала?

Хасти считал, что эта женщина и ее супруг являлись марионетками, которые должны быть использованы и выброшены. Идайзи сама приходила к Ашаки заключить сделку или только делала вид. Что же в таком случае изменилось, так что теперь принцесса полагала, что может созвать совет и заставить подчиняться себе?

— Настало время серьезных дел, — резко произнесла Идайзи, оборвав приглушенные голоса формального приветствия и махнув рукой, чтобы мужчины садились. — Вы вызваны, мои лорды, по распоряжению моего супруга, принца Юсеркэфа, который, хотя лежит, страдая от лихорадки, по-прежнему осознает, что безопасность Империи превыше всего и зависит она от таких, как вы — тех, кто лоялен к нему.

Она сделала паузу, при этом быстро оглядывая одно лицо за другим, смотря в глаза каждому по очереди и задерживая прямой пристальный взгляд в течение мгновения или двух, как будто таким образом давала некое предостережение или требовала в ответ еще одно торжественное заверение о лояльности. Вероятно, она была удовлетворена тем, что увидела, так как тотчас же продолжила:

— Теперь уже точно известно, что кэндейс исчезла во время песчаной бури. Трудно поверить, что тот, чей флаер был захвачен с такой яростью погодой, мог бы спастись. А принцесса Ашаки по своей собственной воле устранилась от правления, принеся вместо этого присягу Храму, связав себя с ним до конца жизни.

Вот как? В данный момент это было умно, признала Ашаки. В результате ее длительных отлучек из Новой Напаты по делам Храма здесь осталось немного тех, кто знал ее лично. А те, кто были самыми решительными сторонниками того, чтобы посадить ее на трон, — Зихларз, Джейта и Херихор, — были весьма беззастенчиво устранены с этого совета. Эти люди вынуждены принять факт, что она могла совершить такой поступок в основном потому, что хотят в это верить.

— Наследница должна произнести такие заявления перед советом, а затем у Главного Алтаря перед всеми представителями Гильдий и Мастерами, а также перед номархами, — сказал мужчина, носивший символ Леопарда. Он не употребил ни одного из принятых почтительных выражений при обращении к Идайзи.

Ашаки не знала его, за исключением имени — Такар-ка, поскольку он только недавно вступил в наследственное управление этой самой западной территорией Империи, и то после гибели весьма дальнего родственника. Однако он часто имел дело с белокожими варварами севера, и она автоматически отнесла его к разряду тех, кто мог быть подкуплен Хасти.

Услышать от него такое заявление было теперь сюрпризом.

— Что она и сделает в надлежащее время. Хотя ничего не может быть осуществлено до тех пор, — ловко подстраховалась Идайзи, — пока не будет точно установлена смерть нашего Солнца Славы. Между тем Наследница пребывает в глубокой медитации и не может сама управлять Империей.

— Конечно, конечно, — забормотал генерал Айтуа, поддерживая Идайзи.