Вся эта эстрада

Сыскавший вполне заслуженное уважение и среди коллег, и среди студентов, Леонид Альбертович требовал от своих питомцев исключительной дисциплины и безоговорочного выполнения всех его распоряжений и наставлений. Новоиспеченный коллектив охотно принял на первых порах эти условия, но лишь на первых. По мере роста их популярности в ребятах росло и чувство собственного достоинства, формировалось определенное мнение по тому или иному поводу. Мнение, с которым бессменный руководитель никак не хотел считаться, превратившись в настоящего тирана. Он (и только!) решал все везде и всегда. И переубедить его в чем-либо было практически невозможно. Правда, Лили иногда удавалось расшатать воцарившуюся авторитарную систему, выдвигая свои требования, отражающие, впрочем, мысли и чувства всего коллектива. Странно, но иной раз руководитель к ним прислушивался и даже что-то менял в своих привычках и правилах. Но это случалось редко. Стычки и ссоры, наоборот, стали постоянными среди ребят. Среди ребят и у ребят с Леонидом Альбертовичем. Частенько в таких «разборках» доставалось больше других именно Лили, которая вдруг оказывалась крайней, и если не могла вовремя дать отпор, то все шишки летели в нее. Ребят Лили всегда прощала, а с Альбертовичем было иначе. Случай, произошедший недавно, переполнил чашу терпения молодой певицы.

«Мечта» вернулась с гастролей по Уралу. Поездка выдалась не из легких. В начале весны там еще сплошь лежал снег, а морозы ночью доходили до – 25-ти. Выступали музыканты в едва прогретых залах, выныривая на сцену из полушубков и пальто. Альбертович же, горя желанием заработать, соглашался на дополнительные концерты, грозясь разогнать всех к чертовой матери, если ребята упирались. В итоге Лили схватила воспаление легких и к концу тура петь уже не могла. С температурой 39-ть она приехала в Челябинск. Выходить на сцену в е положении было полным безумием, но Леонид Альбертович настаивал.

– Ты понимаешь, как подведешь всех нас? Здесь набился полный зал. Ты – ведущая солистка, и я не могу тебя заменить или не выпустить вообще. Да ты ж сама все знаешь прекрасно! Ну что я людям скажу? Марк нас убьет, – говорил он.

– Неужели вы не видите, что я не могу петь? У меня нет сил. Вызовите врача, – молила певица. – У меня нет сил!

– А у меня нет терпения возиться с вами. Сопляки! Вообразили себя черт знает кем! Без меня сидели бы в Москве, выступая за пределами кольцевой дороги. Я же вечно мотаюсь, договариваюсь, устраиваю!.. Я один совмещаю в себе несколько должностей. А где благодарность? Каждый непременно покажет свой гонор, потреплет нервы, прежде чем сказать «а». Обо мне кто-нибудь подумал? Кто-нибудь пожалел мои силы?..

Значит так, милая моя, или ты работаешь концерт, или можешь считать себя уволенной. Незаменимых людей не бывает! Но запомни: если сейчас уйдешь, то и ребята тебе спасибо не скажут. На глаза им лучше не попадайся. Поверь мне. Я-то их знаю.

И Лили поверила. Ей самой в последнее время стало казаться, что ребята относятся к ней иначе. Наверное, они думали, что она хочет выделиться, и на группу ей глубоко плевать, хотя девушка всеми силами доказывала обратное. Но эти последние гастроли показали, что популярность Лили среди всех членов коллектива гораздо выше, и рядовой зритель, пришедший на концерт « Мечты », увидеть и услышать надеется именно Лили Загорскую. И только Лили Загорскую! Ее это совсем не радовало, но кто мог такому поверить… Тогда на сцену она вышла и пела почти два часа на одном дыхании. А после концерта ее, едва живую, увезла « Скорая помощь ». Альбертович отправился следом и всю ночь молил врачей о чуде, ибо впереди « Мечту» ждал еще один город. Они лишь покрутили пальцем у виска, когда утром он под расписку забрал девушку…

И вот «Мечта» вернулась в Москву. Вернулась и Лили. В ужаснейшем состоянии залегла в больницу на два месяца, а коллектив стал на репетиционный период (новая программа была составлена у ребят еще до гастролей по Уралу; оставалось отточить ее до совершенства). Тянулись серые будни. На 1-е же мая «Мечту» абсолютно неожиданно пригласили участвовать в праздничном концерте в Кремле, и непременно желали видеть Лили Загорскую. Леонид Альбертович примчался в клинику к девушке и просто встал на колени у ее кровати.

– Солнышко, – заламывая руки, кричал он, – ты должна нас спасти! Без тебя нас и на порог не пустят. Ты ж понимаешь! А тут ребята ропщут: 3-й месяц сидим, и никаких предложений не поступает. Репетиционный период затягивается из-за твоей болезни, и неизвестно что будет дальше. И вот выпадает такой шанс! Сама понимаешь, что участие в правительственном концерте нам необходимо как воздух.

Лили чуть привстала. Такого от руководителя она не ожидала. Даже слов не смогла найти в ответ.

А Альбертович продолжал:

– Лилечка, ты ведь не бросишь нас? Ну? Всего одно выступление!

– Вы, наверное, шутите? – еле проговорила девушка. – Я же лежу в больнице! До сих пор отойти не могу от последних концертов. На днях только разговаривать начала. Неужели вы хотите, чтобы я пела!?