Вся эта эстрада

– Если бы звонила, я бы слышал! – Сергей встал, не глядя на жену, подошел к окну, затянулся сигаретой.

Лили сидела на краю дивана как бедная родственница, от безысходности сложив руки на коленях.

– Ты куришь в комнате…

Обернувшись, Сергей усмехнулся.

– А Жанны-то нет. Могу себе позволить.

– Зачем ты отправил ее к родителям? Они уже старенькие, им с ней тяжело.

– Чего тяжелого? Она ж не маленькая. Почти двенадцать. Пусть поразвлекает стариков. Мне необходимо было побыть одному.

Лили скользнула взглядом по пустым пивным бутылкам – спутникам Серегиного одиночества – и горько вздохнула.

– Зачем ты пьешь, Сережа?

– Ну, кто-то поет, а кто-то пьет, – с вызовом бросил он в ответ. – Я же должен как-то расслабиться!

– Сережа, – Лили подбежала к мужу, прижалась к его спине, – что происходит, Сережа?

Он развернулся, докурив сигарету.

– Ничего, абсолютно ничего.

– Ты даже не спросил, как прошли концерты.

– А как они могут пройти? Как обычно – с аншлагами! Ты ж у нас звезда! Великая народная. Твой голос разве что из утюга не звучит. Твое имя во всех газетах. На тебя вон уже молятся эти твои обожатели. А я кто? Я так – состоявшийся неудачник. Принеси – подай…

– Что ты такое говоришь! – испугалась Лили. – Ты – режиссер моих программ, мой продюсер, мой советчик и строгий критик. Без тебя и меня сейчас не было бы. В конце концов, ты – прекрасный музыкант!..

– Да, но только музыка моя никому не нужна! – оборвал ее Сергей. – А имя мое, как режиссера-постановщика твоих программ, на гастрольных афишах в лучшем случае пишут где-нибудь в нижнем углу мелкими буквами. Без меня бы тебя не было… Да ты прекрасно обходишься без меня. Кастрюльки с кипятильниками на гастролях за тобой и твой директор носить может. На рынок сбегать, творожок купить. Невелика честь. А занимаюсь этим я – «прекрасный музыкант». Музыкант, от которого коллектив ушел… Это раньше я был музыкантом, а теперь выхожу на сцену раз в полгода, подыграть тебе в какой-нибудь песне. А ты – звезда. Ты – Лили Загорская!..

– Сереженька!.. Сережа, ты же не виноват, что ребята ушли. Ну захотелось им славы, решили, что могут обойтись без нас. Что теперь поделаешь. Кем они стали? Где сейчас? Кто их знает? А нас знают, любят; мы не пропали.

Слабая попытка Лили успокоить мужа и в этот раз потерпела неудачу. Слова жены взбесили его еще больше.

– Это тебя знают и любят! А обо мне уже и не помнят!

– Господи, ну что ты говоришь! Ты же мое все!..

В отчаянии Лили готова была разрыдаться.

Сергей развернул ее, грубо схватив за плечи, дыхнул в лицо перегаром.

– Я твое все? Оставь эти сказки журналистам! Что же ты соглашаешься на запись песен к фильму этого…как его там, если я твое все? Ты ж знаешь, как мне это неприятно. Осточертело, ей Богу!

Не то от встряски, не то от резкого запаха у Лили закружилась голова. И лишь стальная хватка мужа позволила ей удержаться на ногах.

– Не может же героиня три песни петь одним голосом, а четвертую – другим, – прошептала она, справляясь со слабостью. – Отпусти меня, ты делаешь мне больно. Я все поняла: у тебя очередной приступ ревности. Зря ты так себя и меня изводишь, зря. Не к кому ревновать.

– Ревность – удел неуверенных в себе. А я в себе уверен, – возразил Сергей.

– Так в чем же дело?

– А ни в чем! Просто я хочу, чтоб моя жена была моей женой, а не народным достоянием. И не мчалась в Москву по первому зову всяких там новоявленных Михалковых, потому что они – друзья Жана Болотова, а Жан Болотов – это святое! Он даже из-за границы умудряется лезть в нашу жизнь. Парадоксально, но факт.

– Ну причем здесь Жан! Я его тысячу лет не видела. Что за глупости, Сережа? А картина действительно хорошая. И я с удовольствием в ней поучаствую. Песни такие душевные. Я рада, что именно меня пригласили на запись. Мне это интересно, понимаешь! Хоть что-то в моей жизни может быть так, как я хочу?

Брови Сергея поползли вверх.

– Это что ж получается: материал, который я для тебя подбираю, тебе неинтересен? Над моими песнями ты работать не хочешь. Ты готова часами спорить, если тебе что-то не нравится. А не нравится тебе каждая вторая песня: это я петь не стану, это не мой формат, это слишком просто, это слишком сложно, это не будет хитом!.. Да ты сама себе и продюсер, и режиссер. И после этого ты заявляешь, что я – твое все!

Хлопнув дверью, Сергей вышел из комнаты. Медленно опустившись в кресло, Лили закрыла лицо ладонями. Спорить с мужем, когда он в таком состоянии, бессмысленно. Себе дороже. Это там, на сцене, она – народная артистка, любимица миллионов, пример для подражания. А в жизни… Обратная сторона медали, как правило, редко бывает безоблачной и идеальной.

– У вас там что, аномальная зона, бермудский треугольник? – телефонная трубка разрывалась от криков. – Третий день не могу никому дозвониться! Что происходит, в конце концов? Меня рвут на части: привези на майские праздники Загорскую, а Загорская, похоже, плевать на всех хотела. У нее затянувшиеся весенние каникулы. У нее и у ее муженька. Они, видите ли, отдыхают!