?????????????????????????????.
Самое прекрасное, что и у моих друзей тоже есть какие-то блюда, которые они готовят именно для меня. Еда, сделанная специально к моему приезду, берет меня за сердце прямо сразу и запоминается на годы; на моем языке любви это одно из самых серьезных слов.
Однажды я собиралась в гости к собственной маме, беременная своей старшей дочкой, и вспомнила мамино идеальное картофельное пюре, нежное и воздушное, без единого комочка; не знаю, как ей удается такое готовить, ни у кого из моих знакомых так не получается, и у меня тоже. И селедку – только мои мама и папа умеют разделывать цельную бочковую селедку так, чтобы не оставалось ни единой косточки. А мама еще и нарезает ее преаккуратнейшими кусочками. Так вот, когда я приехала, селедка стояла на столе, посыпанная зеленым луком, разделанная на одинаковые кусочки без единой косточки, а пюре томилось в кастрюле, укутанное полотенцем, чтобы не остыло. Этого я не забуду никогда.
А любимая питерская подружка Оля Небелицкая к моему приезду всегда делает сырники. Ты же помнишь, сырники я не умею. А у нее они идеальны: на один укус, со сметаной и сгущенкой.
Ну так понятно теперь, почему ты не умеешь делать сырники. Примерно по той же причине, по какой я не готовлю вообще ничего. «Не умеешь? Так я тебе сейчас все сделаю!» Это называется «положительное подкрепление» тунеядства. Отличная вещь.
Зато, поселившись в Болгарии, я для всех приезжающих гостей пеку баницу. Простую, с брынзой, или розочку, или с ветчиной, или с луком пореем – отведайте балканской кухни, дорогие друзья.
То есть баницу, которую у вас на каждом углу можно купить в пекарне, ты сама печешь?
Ага. Но не совсем настоящую. Потому что нежирную. Вообще почти без масла, я же маньяк – ни калории лишней.
О! Вот это действительно доброе дело. Потому что я эти ваши баницы из пекарен натурально люблю-не могу. Очень люблю. Но – не могу. Слишком уж много в них масла.
Не совсем настоящая баница