Вся фигня – от мозга?! Простая психосоматика для сложных граждан

Современные аналитики очень любят рассказывать, как полезно работать с агрессивным переносом. Но это тот случай, когда подобная работа должна быстро превратиться в волка и убежать в ближайший теоретический лес. Потому что на практике такой обходной маневр может занять несколько лет вместо нескольких месяцев. Поэтому пусть наши «коллеги» отвыкают делать все через анальную эрогенную зону.

Даже если клиент вербально разрядит агрессию в кабинете, это будет пирровой победой. Во-первых, это отыгрывание не решит проблему настоящего источника запрета, в адрес которого агрессия все еще не выплеснулась. И теперь-то выплеснется не скоро, потому что имела место ложная разрядка — либидо придется копить заново. Во-вторых, клиент будет испытывать стыд (патогенное воспитание базируется на культе стыдливости), поэтому вряд ли вернется к вам в анализ. Это только усилит зависимость клиента от патогенной среды.

7.3. Не сотвори себе диагноз

Алекситимия характеризует не психику в целом. Это динамическая характеристика каждого представления, связанного с аффектом. Представление не вытеснено, находится в сознании, о нем можно говорить. А об эмоциях, которые представление вызывает, — нельзя или очень трудно.

Поэтому говорить об «алекситимии вообще» нельзя. И все тесты оказываются бесполезными, если вы не рассматриваете каждый случай отдельно. Чаще опрашиваемый даёт «антиэмоциональный» ответ потому, что слишком хорошо знает контекст своих проблем. Ну не могут ответственные люди, склонные к рефлексии, наобум отвечать на вопросы, касающиеся важных жизненных ситуаций!

Очень показателен случай из практики, когда клиентка по своей инициативе прошла тестирование по Торонтской Алекситимической Шкале (ТАШ). И, в лучших традициях героя Джерома К. Джерома, сама наклеила на себя соответствующий ярлык. Но клиентка, будучи девушкой умной и продвинутой, на этом не остановилась. Она не стала зацикливаться на первых результатах и регулярно перепроходила тестирование, чтобы лучше следить за своими успехами (или за качеством нашей работы).

Клиентка подошла к делу весьма ответственно и регулярно присылала обновленную excel-таблицу с очередными результатами. А что может быть желаннее для аналитического ума, чем упорядоченный набор экспериментальных данных. Интереснее всего здесь не только сама динамика, но и резкая корректировка первых результатов теста после беседы.

Тест представляет из себя примитивный опросник из 26 высказываний. Необходимо оценить по пятибалльной шкале, насколько вам подходит каждое высказывание. Один балл — совсем не подходит, пятёрка — очень подходит. У теста есть бинарный ключ: при анализе результатов у некоторых вопросов оценку надо «перевернуть» (точнее, вычесть оценку из числа шесть). Потом тупо сложить все полученные числа (с учетом ключа). Список вопросов, ключ и расшифровку результатов можно найти на любом психологическом сайте.

Чем больше вы набрали баллов, тем крепче ваша алекситимия. По замыслу автора теста. Но мы-то с вами знаем, что алекситимия — это характеристика не личности, а отдельных представлений. Сейчас мы в этом убедимся.

Итак, обратимся к архивным записям.

А. Клиентка

Возраст: около 30 лет. Построила успешную карьеру адвоката. Не в браке, не в отношениях. Социальные контакты за пределами работы ограничены.

Росла в полной семье, была вторым ребенком (старший брат, разница в четыре года). С родителями сохраняет доверительные отношения. Брат эмигрировал в США в 1991-м, связь с ним утеряна.

В анализе с февраля 2015-го. В записях фигурирует как Ц (Церера).

Б. Предыстория

В возрасте 14 лет клиентке был поставлен диагноз «астма средней тяжести». Приступы носили эпизодический, острый характер, были непродолжительными. Большая часть приступов приходилась на обеденное время, когда за столом собиралась вся семья. Постепенно время приступов смещалось. К 17 годам окончательно установилась закономерность: приступы происходили около 23.30, только если в тот день имело место общение с компанией сверстников. При этом никаких конфликтных или неприятных коммуникативных ситуаций Ц. не помнила. По достижении 20 лет приступы прекратились без какого-либо дополнительного лечения.

Начиная с 2008 года имели место проблемы с алкоголем, что стало причиной обращения к врачу-наркологу (2010). Ни лечение, ни сама тяга к алкоголю не мешали построению карьеры. Факт алкогольной зависимости скрывался от коллег и родственников. С 2012 года имел место внезапный полный отказ от алкоголя, устойчивый по настоящее время. Клиентка упомянула, что значительных успехов здесь ей помогли достичь услуги «особенного психотерапевта». От дальнейших разъяснений клиентка категорически отказалась, сказав лишь, что «вы, психоаналитики, такой подход не одобряете».

Возможно, речь идет об императивной гипнотерапии. В любом случае этот фактор в анализе не проявлялся.