Вся история Фролова, советского вампира

Весь это дикий кошмар она рассказывала спокойным, будничным – хотя это слово и не подходит к русалке – голосом, как будто это было описание обычных событий, вроде посещения киносеанса в клубе.

Иевлева сама удивилась тому, с каким спокойствием она выслушала рассказ, при других обстоятельствах напугавший бы ее до полусмерти. Страха не было, но было какое-то странное чувство, эта рассказывающая кошмары мертвая девушка внушала недоверие, ее надо было опасаться: все эти разговоры про сестру, и что надо вместе в реке жить и вместе над мужиками власть иметь – не нравились Иевлевой очень сильно. И когда девушка стала пытаться раздевать ее и тянуть к реке, Иевлева довольно решительно вырвалась и сказала, что у нее другие планы, чтобы девушка шла к себе и не смела к ней прикасаться.

Тут у русалки лицо перекосилось, она опять схватила Иевлеву за руки и опять стала ее тащить. Она была, конечно, физически сильнее, и, в конце концов, затащила бы ее в реку и утопила. Иевлева хорошо понимала, что этим кончится, и сопротивлялась изо всех сил, и, как ни странно, не чувствовала особенного страха, как будто имела дело с существом такой же природы, как она сама. Она всё-таки надеялась вырваться, и ей это почти удалось, но девушка опять кинулась на нее, и схватила за руки.

Вдруг хватка ее ослабла, Иевлева увидела, что появившийся неизвестно откуда Фролов держит русалку за волосы.

– Вот откуда твоя сила, – сказала русалка Иевлевой.

Фролов, не отпуская волос, подтащил ее к реке и пинком под зад сбросил в воду. Она отплыла на середину и крикнула:

– А ты не хочешь поплавать со мной, красавчик?

Фролов, не ответил, отвернулся, подошел к Иевлевой и сказал:

– Иди домой, спать пора.

– А ты проводи меня, а то еще опять какой-нибудь леший на меня нападет, – попросила Иевлева.

– Откуда тут леший, тут леса нет.

– А лесополосы? – показала Иевлева.

– Да ладно тебе, леший в полоску не бывает… Тебе страшно?

– Ну так, не очень, – ответила неуверенным голосом Иевлева.

– Ты, если что, за волосы ее хватай, иначе ты с ней не справишься… Голод не просыпается в тебе?

– Нет, я понимаю, о чем ты. Нет, голода я не чувствую. Но ты правду сказал, я меняюсь. еще несколько дней, и я сама ее оттащу, куда захочу. И мне вообще не страшно. А ты знаешь, что дальше будет?

– Откуда мне знать?

– Это ты меня такой сделал, тебе и знать положено, – сказала Иевлева.

– Ты всегда такой была, – возразил Фролов. – У баб природа такая. Только она спит. Баба работает, детей рожает, тупеет. И всё проходит у нее постепенно.

– А с мужиками не так?

– Нет, мужики – дневные существа, – объяснял Фролов. – Ну… пока не станут такими, как я. Но это редко бывает. Я тоже, если бы не ты, был бы другой. Я бы не мог себя сдержать. Это в меня часть твоей силы вошла.

– А какой бы ты был?

– Я убивал бы всех, – сказал Фролов. – Я и тебя сначала хотел убить. Как ты не боялась меня?

– Да я и боялась, – призналась Иевлева, – только… тебе сопротивляться было невозможно.

Фролов почувствовал, как Иевлева улыбается в темноте.

– Вот вышлем твою кровь на анализы, будет открытие века, переворот в науке, – сказала она.

– Лучше пойдем в медпункт и выльем ее от греха подальше, – предложил Фролов.

– Почему?

– Потому что глупость это, – сказал Фролов.

– А мне интересно, – улыбнулась Иевлева.

– Глупая ты баба, – заметил Фролов. – Будут у тебя неприятности. Зачем?

– Я пока на нее в микроскоп не посмотрю, не успокоюсь. Кстати, я завтра уеду в Ростов на день.

– Не нужно тебе ехать! – сразу сказал Фролов.

– Почему?

– Потому что тебе нельзя отсюда уезжать еще несколько дней. Тебе и отсюда уезжать опасно, и в Ростов с этой кровью ехать опасно. Ты не езжай никуда.

– Я вечером вернусь, – сказала Иевлева.

– Если поедешь – ты вечером не вернешься! – настаивал он – А если ты не вернешься, я могу ночью беды наделать. Тебе хоть несколько дней еще надо здесь побыть!

– Хорошо, я не поеду… Уже ночь на исходе, а у меня сна ни в одном глазу.

– Да, скоро рассвет, – Фролов посмотрел в сторону востока.

Иевлева чувствовала, как в ней просыпается бесконечная нежность. Именно нежность, раньше это было по-другому. Раньше накрывала волна почти до потери сознания. Теперь сознание присутствовало, и оказалось, что нежность может быть тоже очень острой. Она взяла его за руки, прижалась к нему, потёрлась губами о его губы.

– А она будет смотреть, – Фролов кивнул на реку.

– Пусть смотрит, сколько хочет.

Девушка, действительно, высунула голову из воды и смотрела с большим интересом.

Глава 43. Докладная записка парторга

Папку с документацией парторганизации совхоза Усьман я подобрал на мусорнике, в лихие 90-е годы. Сейчас я даже не могу сказать точно, в какой из моих приездов это произошло. Папок было несколько. Поскольку на них было написано: «Парторганизация совхоза Усьман», они привлекли моё внимание. На одной из них значилось: «1981 год» – я немедленно изъял ее из мусорника, получив тем самым доступ к некоторым интересным документам.

Секретарю Семикаракорского районного комитета КПСС

товарищу Хорошееву В.П.

Секретаря парторганизации совхоза Усьман