Читаем Вся история Фролова, советского вампира полностью

Пушкарёв увлёкся, но вдруг заметил, что Степан и участковый смотрят куда-то рядом с ним, и покосился вправо в направлении их взглядов. Тут же холод пробрал его до костей, и он замолчал на полуслове. Справа от него, немного сзади стоял человек. На голове его был какой-то странный кожаный шлем, Пушкарёву показалось, что это был очень старый шлем танкиста, но с какими-то очень неожиданно пышными чёрными перьями сзади. Плюмаж из перьев был довольно большой. Как в оперетте, пронеслось в голове у Пушкарёва. Спереди на шлеме были защитные очки. Ещё Пушкарёв разглядел тонкие, хорошо ухоженные подстриженные усики на лице этого человека. На груди у него на портупее были две небольшие сумки с застёжками, узкие, длинные, идущие вдоль ремня. Чёрный плащ, перетянутый поясом, явно слишком лёгкий, не защищающий в достаточной степени от холода и сырости подземного коридора. Под плащом гимнастёрка или рубашка то ли серая, то ли голубая, Пушкарёв не мог определить в темноте. В любом случае разбиравшийся в этом очень хорошо Пушкарёв с уверенностью определил элементы формы и снаряжения офицера итальянской армии, причём танкиста. А ведь итальянцы участвовали в операциях вермахта на Дону в 1942 году. И вот он стоит рядом и внимательно слушает, что говорил Пушкарёв. Итальянец действительно был само внимание, как будто собирался всё запомнить и потом использовать на практике. Он, заткнув пальцы за ремень плаща, смотрел теперь на Пушкарёва с большим интересом. Но не говорил ничего. Пушкарёв тоже молчал. Молчали и Степан с участковым. Итальянец постоял ещё немного, потом повернулся, причём Пушкарёв хорошо расслышал, как камешки заскрипели под подошвами его ботинок. И ушёл спокойным шагом в темноту, туда, откуда перед этим появился. Шаги его вскоре перестали быть слышны, и стало совершенно тихо. Пушкарёв подумал, что он бы услышал, если бы итальянец подходил к ним. Если бы шаги были бы так же слышны, обязательно обратил бы внимание на звук шагов, неизвестно – чьих. Но тогда звука шагов точно не было.

Первым нарушил тишину Степан.

– Ничего, – сказал он, – это бывает, но ничего опасного в этом нет. Ну ходит человек. Ищет собаку, которая у него была, да… много лет назад. Но никому ничего плохого не делает. Страшного ничего нет.

– Часто тут такое бывает? – спросил Пушкарёв, а про себя подумал, что не испугался бы до такой степени, если бы это не было так неожиданно. И если бы это не было под землёй. И что этот фактор может быть самым серьёзным препятствием для развития технологий подземных боевых операций.

Глава 10. Сильвия Альбертовна едет в Новочеркасск

В последнее время поэт стал много пить. Много в смысле – для него много. Он вообще пьянел довольно быстро. Но раньше он держался в рамках некоторого цикла, в котором опьянение чередовалось с протрезвлением. А тут начались тяжёлые запои, скандалы. Пьянея, он делался высокомерный, надменный, типа великий. А мне как раз предложили штатную должность в газете. Завотделом сельского хозяйства говорил обо мне с главредом. Решили, что я толковый. А у них как раз уходил на пенсию журналист. Ну и меня взяли. Причём ни слова о горизонтах. Как-то мы сработались. Они не пристают с горизонтами, дымком костра, трудным счастьем и туманом. А я молчу в тряпочку про свободу, которая, я по-прежнему считаю, на х** людям не нужна. Даже про героику будней писать не заставляют. Для этого есть Вероника Долгова. Она возвышенно пишет про эти самые героические будни советских тружеников села. А сама, между прочим, не прочь потрахаться. Хороший товарищ и полезный сотрудник. А я про сельхозтехнику пишу. Про урожайность. Ну и про надои, как я уже как-то говорил. И из-за всего этого я стал с поэтом реже видеться.

Хотя я достаточно с ним повозился. И, считай, на руках его таскал, и от блевотины отмывал, когда он не мог по-другому. И кормил, и поил. Нужно было за ним следить, свалится где-нибудь в парке и замёрзнет. От переохлаждения дуба врежет. Ведь не лето уже. Однажды на трамвайной остановке, подняв его очередной раз, отряхнув с него землю и посадив его на скамейку, я спросил:

– Поэт, что с тобой происходит?

Я увидел, как в его пьяные мутные глаза вдруг стала возвращаться осмысленность, потом он повернулся ко мне и заплетающимся языком сказал:

– Понимаешь, я всё время чувствую, что приближается какая-то жуткая х**ня. Надвигается на всех нас. На город, на людей. Что-то, что нельзя задержать. Нельзя увидеть, даже нельзя понять, что это. Из чего оно состоит, чем оно опасно! Какое-то б***ское кошмарное неосязаемое ничто… Или нечто… Про это и говорила твоя родственница, которую зовут как царицу. Что-то, ты понимаешь, б****, неотвратимое. И мне просто страшно. Просто страшно.

Перейти на страницу:

Похожие книги