Вся история Фролова, советского вампира

Разговор с молодыми милиционерами в больнице о произошедших ночью событиях информации дал немного. Майор допросил каждого по отдельности. Один сказал, что их напугала собака, другой – что они упали в какую-то яму. Оба утверждали, что никакого мужчины не видели. На вопрос, откуда появилась женщина, один сказал, что вышла из калитки, другой – что пришла по улице. Также они затруднялись ответить на вопрос, куда девалась женщина потом. Этого они точно не помнили, и восстановление данного факта оказалось для них невозможным.

Под воздействием вопросов майора они мужчину всё-таки вспомнили, но кроме того, что он беспартийный, ничего сказать не могли. Но про его беспартийность помнили оба. И почему-то подчёркивали этот факт, видимо, он казался им обоим важным обстоятельством. Откуда у одного из них синяк на щиколотке левой ноги, а у другого синяки на шее, похожие на следы пальцев – ни тот, ни другой сказать не могли. При этом создавалось впечатление, что происхождение синяков было им хорошо известно, но они ни в коем случае не хотели признаваться в этих фактах, как если бы в них содержалось что-то страшное и постыдное. Один сказал, что ударился ногой об дерево, другой – что наткнулся в темноте на забор.

На вопрос, что с ними случилось потом и что их напугало, оба отвечали, что не случилось ничего и ничего не напугало. На вопрос, почему же их тогда держат в больнице – ни тот, ни другой вразумительного ответа тоже не дали. На вопрос, где они были всю ночь, и почему только утром их обнаружили на главной улице совхоза, они ответили, что во время патрулирования разговорились. Очень увлеклись разговором и, так прогуливаясь, проговорили до утра. А о чём говорили – не могут вспомнить. А женщина с мужчиной в это время куда-то ушли, а куда – неизвестно. Причём версии с увлечённым разговором они придерживались оба, независимо друг от друга. На вопрос, не употребляли ли они спиртных напитков, оба дали отрицательный ответ.

Возможно, их поведение объяснялось тем, что врач применил сильные седативные препараты, по крайней мере их попытки избежать прямого рассказа о том, что действительно произошло, в совокупности с симптомами сильного психического расстройства наводили на размышления, и майор сказал, что он удовлетворён результатами допроса.

Когда майор с участковым вышли из больницы, майор спросил:

– Каковы ваши впечатления?

– Он их напугал, – сказал участковый, – молодые они ещё.

– А почему он вас никогда не пробовал убить, вообще на вас не нападал?

– Не хотел идти на конфликт. За ним не особенно гонялись, а он не особенно вредил. Это было то, что ему нужно. А зачем ему на меня нападать? Чтоб на него облаву устроили?

– А почему он напал на этих? – спросил майор.

– Не знаю, – пожал плечами участковый.

– А я знаю, – сказал майор. – Он, судя по их поведению, решил, что наше, так сказать, перемирие нарушено. И нарушено нами. Он почувствовал – через них – наши эмоции и заразился направленной на него агрессией. Кстати, эти патрульные мне вообще не понравились. Судя по моему опыту, готов утверждать, что и до контакта с ним они цеплялись к другим гражданам, злоупотребляя своей властью.

– Откуда вы знаете?

– Я не уверен, но у меня такое впечатление, – ответил майор. – Мне кажется, и его они спровоцировали. Одного не понимаю, почему он их не убил?

– Может, она ему помешала? – предположил участковый.

Майор резко оглянулся на участкового, остановился, подумал немного и сказал:

– Да, я почти уверен, что вы правы.

– Я считаю, что он похитил её и держит как заложницу.

– Не думаю, – улыбнулся майор, – нет, это не так. К сожалению, должен сказать, что если она действительно с ним, то вполне добровольно. Но почему днём? Ночью – я понимаю, но днём он должен спать. В каком-нибудь тёмном месте.

– А у вас, извините, опыт есть по этой части? – спросил участковый.

– Да, – ответил майор рассеянно, как будто думал о другом, – есть некоторый опыт, разные вещи случалось видеть. А как вы думаете, где они могут в деревне прятаться днём?

– Да мало ли где, в сарае, в амбаре, в силосной башне, на элеваторе. Да мало ли? – ответил участковый.

– Маловероятно, – сказал майор. – Извините. Он один – да, мог бы. Но с ней – вряд ли. Она всё-таки живая, она женщина. Ей нужно есть. Ей, извините, нужны удобства. Она не будет целый день висеть под крышей, скрестив руки на груди.

Подошли к машине.

– Скажите, – сказал майор, – а вы в состоянии указать точное место, где патрульных утром нашли?

– Ну, они шли по улице… – Участковый перебил сам себя: – Да, Ерофеев принёс мне милицейскую фуражку и сказал, что нашёл её у себя в огороде. Он думал, это моя. Полагаю, надо с ним поговорить.

– Так что же вы молчите? Конечно. Вот и чудненько! Вот к нему на огород мы прямо и поедем, – сказал майор и замолчал.

Так они и доехали до огорода Ерофеева в полном молчании, если не считать указаний участкового, куда ехать.

Глава 57. Огород Ерофеева