Вся наша жизнь

Тот пригласил пятилетнего мальчика к себе и велел рассказать, как умрет его правитель. Рига заплакал и сказал, что точно не знает. Правитель велел высечь упрямца, а потом снова призвал его к себе, но результат был точно таким же.

/примечание. Это единственный известный нам случай, когда Рига не знал, как умрет тот или иной человек. Вернее, он сказал, что не знает. Было ли так на самом деле и что стало причиной этого, нам не известно/.

Постепенно, к двенадцати годам, мальчик окончательно теряет всех друзей и знакомых, так как те сторонятся его, напуганные необычной способностью. Впрочем, если быть точными, настоящих друзей у него никогда не было.

Он попросту не успел ни с кем подружиться; напуганные родители запрещали своим детям играть и разговаривать с Ригой. Они считали, что тот своим взглядом не видит, а обрекает на ту или иную смерть. Мальчику не было места при дворе, и он это знал.

Осенью в Гардгэн пришел один из сууров, бродячих мудрецов. Он гостил недолго. Когда суур ушел, Рига ушел вместе с ним.

Родители не слишком горевали за сыном, который к тому времени причинил им достаточно беспокойства. Разумеется, они порывались его искать, но довольно вяло, скорее для вида. Сам Рига им был за это благодарен.

Он странствовал с сууром довольно долго — и вернулся в Гардгэн уже в возрасте тридцати семи лет.

К тому времени в стране произошел переворот. Гаттин Второй был разорван собственными псами, один из заговорщиков успел к тому же метнуть дротик, попавший прямо в горло правителя.

/примечание. Возможно, именно поэтому Рига не был уверен, как именно умрет Гаттин/.

Шута Блюра, оказавшегося во время убийства рядом с правителем, пристрелили из лука, а его жена, узнав о случившемся, взрезала себе вены. Врачеватель же, когда восставшие вошли к нему в покои, швырнул в огонь порошок; взрыв, случившийся после этого, разворотил стену и, разумеется, не только покалечил вошедших, но и убил лекаря.

/примечание. В общем-то, не понятно, почему врачеватель совершил самоубийство. Он вполне мог остаться и жить при новом правителе.

Некоторые исследователи полагают, что своим предсказанием Рига вынудил лекаря совершить это. Разумеется, окончательно разрешить этот вопрос мы не в состоянии/.

В результате переворота власть в стране перешла в руки самозваного правителя — Зшириза. Впрочем, прожил он недолго.

Проклятый явился в Гардгэн, будучи уже довольно известным. Слава (дурная, заметим, слава) бежала впереди него, и каждый в стране был абсолютно уверен, что встретившись с Ригой Проклятым, узнает о том, как умрет.

Оказавшись в столице, предсказатель направился прямиком во дворец.

Ниже мы приводим отрывок из Летописи Ашэдгуна новых времен , писаной Ганелем.

Месяц Нуз-Ал, день третий.

/пропущено авторами/

Впустили Проклятого. Я видел Ригу еще мальчиком, и он всегда был замкнутым, болезненным, с этим своим подрагивающим веком. И теперь я узнал его только по веку — оно дергалось, как прежде; напоминая мне горло лягушки. Вокруг Проклятого распространялась явственно ощутимая атмосфера угрюмой торжественности. Вельможи замирали и опускали глаза, стоило им только встретиться с ним взглядом. Рига мало обращал на это внимание — привык, наверное. Он не смотрел по сторонам, шел к трону.

— Зачем ты явился? — сказал ему Зшириз.

— Ты знаешь, — ответил Проклятый. Веко его задергалось сильнее.

Одет был Рига в обычный дорожный халат, не дорогой, но удобный, с широкими карманами — в эти карманы он и опустил свои руки. Телохранители напряглись, но Зшириз остановил их взмахом руки:

— Он убивает словом — не действием. Говори. И знай, я не поддамся.

— Я знаю, — сказал Проклятый. — Ты умрешь от кинжала.

— Все? — насмешливо спросил Зшириз.

— Нет, — покачал головой Рига.

Он шагнул вперед и резким движением поправил прядь волос.

— Вот теперь все.

Я только сейчас понял, что произошло. Правитель сполз вниз, к ступенькам своего трона, он пытался выдернуть скрюченными пальцами кинжал из горла, — но уже не мог.

Телохранители накинулись на Ригу, заломили ему руки, а тот, не обращая на них никакого внимания, плюнул в лицо умирающего.

— Ты убил Гаттина, — но я мстил за мать и отца.

Это все, что он сказал .

По свидетельству Ганеля, в течение нескольких следующих часов произошел очередной дворцовый переворот. Кропрэг, сын Гаттина Второго, сумевший бежать и скрывавшийся вдалеке от родины, воссел на троне благодаря вооруженной поддержке своих сторонников.

Но эта часть истории Риги Проклятого мало затрагивает предмет нашей книги.

Значительно более интересна та роль, которую сыграл в случившемся безымянный суур, о котором упоминает Ганель.

Месяц Нуз-Ал, день пятый.

/пропущено авторами/

Рига не принимал участия в происходящем. Он заболел, и в этом было мало удивительного. Как я уже писал, он всегда был болезненным мальчиком.

За событиями, имевшими, несомненно, историческое значение, на болезнь Риги никто не обратил внимания. Его положили в людской и забыли о нем. Никто не хотел возиться с Проклятым.