Вся подноготная футбола

– Думаю, что у нас действительно благополучная ситуация по сравнению с другими странами, – это я цитирую почетного президента РФС Вячеслава Колоскова. – УЕФА объявила во всеуслышание, что у них создан комитет раннего предупреждения, в который входят сотрудники правоохранительных органов и специалисты в области футбола. Они занимаются отслеживанием странных матчей.

На резонный вопрос, почему Россия не включена УЕФА в список тех государств, которые борются с негативными явлениями в футболе, ответ был просто потрясающим:

– Если РФС действительно заинтересован в помощи, то мог бы обратиться в УЕФА. Но с учетом того, что у нас эти проблемы отсутствуют либо носят единичный характер, то, возможно, и нет необходимости в помощи данного комитета.

Дальнейшие вопросы кажутся просто бессмысленными.

Не знаю, прав ли глава Национального фонда футбола, верный друг и сподвижник Романа Абрамовича Сергей Капков, когда говорит, что двадцать процентов матчей в высшем дивизионе и сорок процентов матчей в первой лиге – договорные. Я не знаю, как это подсчитывалось. Может быть, и поменьше. Но явно не так, чтобы ситуация подпадала под определение «единичный характер».

В любом случае делать вид, что вообще нет проблемы договорняков, уже невозможно. Обвинять, как Сергей Фурсенко, болельщиков, что им уже везде мерещится нечестная игра, и убеждать, что надо, дескать, просто любить футбол и никого ни в чем не подозревать, – дело вообще последнее. Это как освистанный театральный или кинорежиссер, обращаясь к зрителям, объясняет им, что они неправильно понимают искусство.

В итоге глава РФС пустился в авантюру по созданию специального комитета по договорнякам. Все бы ничего, но с самого начала не были понятны полномочия его членов. Тем более что это не некая самостоятельная, а главное – независимая единица, а лишь очередное подразделение внутри другой комиссии. Официально это называется «экспертный совет по выявлению договорных матчей в футбольных соревнованиях, проводимых под эгидой РФС». Создали этот совет при Комитете по этике. То есть чтобы решение совета обрело некую неопровержимую силу, должны сработать сразу несколько допущений: во-первых, решение совета должен утвердить комитет по этике. А решение комитета по этике должны еще поддержать товарищи сверху. Ситуаций обратных у нас хватает: достаточно вспомнить, как здравое решение наказать всех причастных к нашумевшему «делу Никезича», которое быстро окрестили на Кубани «футбольной Кущевкой», было быстро отменено Апелляционным комитетом РФС. И не важно, что Комитет по этике обсуждал проблему чуть ли не месяц, вызывая все заинтересованные стороны и изучая множество документов, а апелляционная инстанция потратила на вопрос несколько минут – старший сказал «низ-зя!», вот и все обсуждение.

...

Послушаешь высказывания наших действующих лиц – складывается впечатление, что только в России все хорошо. Годами футболисты рассказывают; как идет эта торговля. И годами чиновники от футбола говорят; что у нас нет договорняков.

Допускаю, что и тут будет раз за разом возникать аналогичная история. Экспертный совет будет принимать принципиальное решение и выносить свой вердикт: такой-то матч носил договорной характер. Затем это будет подтверждать или не подтверждать Комитет по этике. Затем есть еще вариант с опровержением или подтверждением вердикта апелляционным комитетом. И так далее.

Вот она, пресловутая вертикаль футбольной власти. В итоге все внимание будет сосредоточено на жарких спорах внутри нового института (их даже обещали сделать открытыми для прессы: клятвенно обещаю обязательно сходить лично, как только он начнет функционировать), а затем, по мере забалтывания вопроса в других, вышестоящих инстанциях, градус напряжения станет спадать. О деле Никезича были наслышаны многие, а информация о том, что простили абсолютно всех, кто был причастен к разрыву контракта и расставанию футболиста с ФК «Кубань» через удары по печени, как-то прошла мимо большинства.