Несколько лет тому назад один молодой финансовый жонглер с помощью разрешенных и запрещенных транснациональных спекуляций разорил старинный британский банк, который в кратчайшее время потерял несколько миллиардов фунтов стерлингов. В джунглях мирового рынка образовалась новая виртуальная экономика транснациональных денежных потоков. ‹…›
Вытекающие отсюда новые спекулятивные опасности не поддаются национально-государственному контролю и разрушают основы национальных экономик, причем в перспективе для транснациональных или глобальных экономик не видится никаких дисциплинирующих рамок:
Десять минут десятого вечера, в берлинском аэропорту Тегель диктор любезно-равнодушным голосом сообщает уставшим от ожидания пассажирам, что их самолет на Гамбург наконец подан на посадку. Голос принадлежит Анжелике Б. из Калифорнии, она сидит перед экраном своего компьютера. Служба оповещения берлинского аэропорта после восемнадцати часов местного времени обслуживается per online из Калифорнии – по простой и понятной причине: во-первых, там не нужно доплачивать за работу в позднее время, во-вторых, плата за точно такую же работу там значительно ниже, чем в Германии. Телекоммуникация позволяет это делать. Распадается, казалось бы, неустранимая предпосылка системы труда в индустриальном обществе: чтобы производить товары и услуги, теперь уже необязательно коллективу людей работать в одном месте. Рабочие места можно экспортировать, а занятых трудом людей «кооперировать» в транснациональном и даже трансконтинентальном масштабе ‹…› если кругосветное путешествие в принципе может быть организовано так, что на всех континентах туристов будет ожидать весна, то и рабочие, и производственные процессы теоретически поддаются распределению по земному шару таким образом, что в каждом конкретном месте будет выплачиваться самый низкий тариф и в то же время достигаться необходимый уровень кооперации:
В феврале 1997 года на французский олимп поп-музыки была вознесена и названа лучшей песней года «Айша» – новейший хит иммигранта из Алжира Халеда, называемого также «королем Раи». Примечательно уже то, что гимн арабской девушке передается всеми крупнейшими французскими радиостанциями. ‹…› В глазах иностранцев Халед даже представляет всю Францию. Его музыку с восхищением слушают в таких непохожих странах, как Египет, Израиль и даже архиконсервативная Саудовская Аравия. ‹…› Его образ и музыка доказывают, что глобализация не обязательно движется в одном направлении и что она может предоставлять региональным музыкальным культурам мировую сцену и признавать их значение:
Экономист спрашивает: «Как эта политика влияет на богатство общества?» Юрист спрашивает: «Соответствует ли эта политика правилам закона?» Моралист спрашивает: «Соответствует ли эта политика нравственным принципам?» А политический реалист спрашивает: «Как эта политика влияет на мощь нации?»
Но нельзя ли все-таки из разных измерений и контроверз глобализации выделить общий знаменатель этого понятия? Вполне можно. Сплошь и рядом аннулируется центральная предпосылка Первого модерна, т. е. представление о том, что
ЗАДАНИЯ НА ПОНИМАНИЕ