Вся политика

– сравнительно высокие значения традиционных индикаторов благосостояния, таких как количество врачей и больничных коек на тысячу жителей, ожидаемая продолжительность жизни, доля семей, которые могут позволить себе приобретение различных товаров длительного пользования, и т. д.

Взаимная корреляция подобного рода показателей настолько велика, что подтверждает правомерность квалификации их всех как признаков более или менее определенного типа социальной системы. Положение о взаимосвязи между любым из этих показателей и характеристиками полиархии, похоже, утвердилось в громадном и постоянно растущем корпусе трудов, посвященных исследованию условий демократии, гораздо прочнее, нежели какое-либо другое.

Как же нам обозначить подобного типа общество, которое, безусловно, столь благоприятно для полиархии? По отношению к нему используются самые разные определения: либеральное, капиталистическое, буржуазное, общество среднего класса, коммерческое, современное или постсовременное, конкурентное, рыночно ориентированное, открытое. ‹…› Однако большинство приведенных определений делают чрезмерный упор на второстепенные черты или частные стороны такого общества. Некоторые его существенные параметры лучше всего передаются, наверное, идеей современности (например, исторически высокий средний уровень благосостояния, доходов, потребления и образования, многообразие сфер деятельности, преобладание городского населения, заметное уменьшение доли сельских жителей и относительной экономической значимости сельского хозяйства). Другие аспекты отражает динамическая природа общества (экономический рост, повышение уровня жизни), а некоторые – его плюралистичность (наличие множества сравнительно автономных групп и организаций, прежде всего в экономике). Поэтому я буду говорить об обществе этого типа как о современном динамичном плюралистическом обществе, а о стране, обладающей отмеченными чертами, как о современной динамичной плюралистической стране. Для простоты изложения в дальнейшем я буду пользоваться сокращением – СДП.‹…›

ПЕРСПЕКТИВЫ ДЕМОКРАТИИ В МИРЕ

Вероятность становления и сохранения в стране институтов полиархии чрезвычайно высока:

– если средства насильственного принуждения там рассредоточены или нейтрализованы;

– если в ней существует СДП-общество;

– если она однородна в культурном отношении или, в случае культурной гетерогенности, не разделена на сильные и отчетливые субкультуры;

– если, при наличии такого рода субкультур, ее лидеры преуспели в создании консоциативных механизмов урегулирования субкультурных конфликтов;

– если политическая культура и убеждения ее граждан, особенно политических активистов, подкрепляют институты полиархии;

– если она не подвергается интервенции со стороны враждебной к полиархии иностранной державы.

Следуя той же логике, можно утверждать, что в стране, где отсутствуют перечисленные условия или сложились прямо противоположные, практически наверняка будет установлен недемократический режим. Что же касается тех стран, которые находятся в промежуточном положении, то там полиархии чаще всего оказываются неустойчивыми (если вообще возникают) или же происходит постоянное чередование полиархических и недемократических режимов.

Нас не должно удивлять, что не более трети стран мира управляются полиархиями. Напротив, будет удивительным, если такое соотношение кардинально изменится в ближайшие 20 лет. И все же не вызывает сомнений, что демократическая идея не утратит своей привлекательности для людей в недемократических странах, и по мере того как в этих странах будут формироваться современные, динамичные и более плюралистические общества, их авторитарным правительствам станет все труднее противодействовать устремлениям к расширению демократии.

Л. РАСТОУ. ПЕРЕХОДЫ К ДЕМОКРАТИИ [25]

Растоу Дэнкварт – американский политолог, в 1970 г. своей статьей «Переходы к демократии: попытка динамической модели» заложивший основу нового направления политической науки – транзитологии.