Вся правда о Муллинерах (сборник) (СИ)

В течение недели или около того наш маленький кружок в «Отдыхе удильщика» оставался неполным. И неполнота эта была самой серьезной, какую только можно вообразить. Пустовало кресло мистера Муллинера, и все мы очень остро ощущали его отсутствие. Расспросы после его долгожданного возвращения позволили установить, что он гостил в Хертфордшире у своей кузины леди Уикхем в Скелдингс-Холле, ее исторической резиденции. Он оставил почтенную родственницу в полном здравии, сообщил нам мистер Муллинер, но несколько расстроенной.

— Из-за ее дочери Роберты, — пояснил он.

— Она хрупкого здоровья? — сочувственно осведомились мы.

— Отнюдь. Здоровье у нее самое крепкое. А расстраивает мою кузину то обстоятельство, что девочка никак не выйдет замуж.

Бестактный Светлый Эль, неофит, которому вообще следовало бы помалкивать, сказал, что с невзрачными девушками часто так бывает. Современный молодой человек, сказал он, придает слишком большое значение внешности и вместо того, чтобы набраться терпения и мужественно выжидать, пока ему не удастся проникнуть за неказистый экстерьер и обрести нежное женственное сердце…

— Дочь моей кузины Роберта, — сказал мистер Муллинер с легкой досадой, — ничуть не невзрачна. Как все Муллинеры женского пола, в каком бы дальнем родстве они ни находились с главной ветвью нашего рода, она поразительно красива. И тем не менее замуж не выходит.

— Тайна! — произнесли мы задумчиво.

— Да, тайна, — сказал мистер Муллинер, — которую я сумел постичь. Я имел честь на протяжении моего визита в какой-то мере стать конфидентом Роберты, а кроме того, познакомился с молодым человеком по имени Алджернон Крафтс, которого она как будто дарила доверием даже в большей степени и который поддерживает дружеские отношения кое с кем из тех представителей мужского пола, в чьем обществе она последнее время вращалась. Боюсь, подобно подавляющему большинству нынешних задорных девушек, она склонна дурно обходиться со своими поклонниками. Это их обескураживает, и, мне кажется, их можно извинить. Например, юный Эттуотер…

Мистер Муллинер смолк и отхлебнул горячего шотландского виски с лимоном. Он, казалось, впал в подобие транса. Время от времени между отхлебываниями у него вырывался легкий смешок.

— Эттуотер? — сказали мы.

— Да, это его фамилия.

— Но что с ним произошло?

— А, так вам хотелось бы узнать его историю? Почему бы и нет? Почему бы и нет?

Он легонько постучал по столику, с тихим удовлетворением посмотрел на свою перезаряженную стопку и продолжал.

В облике Роланда Морсби Эттуотера, этого подающего большие надежды молодого эссеиста и литературного критика, когда он стоял, придерживая дверь, дабы дамы могли без помех покинуть столовую его дяди Джозефа, даже самый внимательный наблюдатель не подметил бы никаких внешних и видимых признаков раздражения, которое кипело под пятнами грязи на его манишке. Утонченно воспитанный и сверхцивилизованный, он умел носить маску. Высокий лоб, который сиял над его пенсне, оставался гладким и невозмутимым, а если он и оскаливал зубы, то лишь в любезной улыбке. Тем не менее Роланд Эттуотер был сыт по горло.

Во-первых, он ненавидел эти семейные обеды. Во-вторых, весь вечер он жаждал возможности объяснить эти пятна на его манишке, а все обходили их тактичным молчанием, от которого можно было взбеситься. В-третьих, он знал, что его дядя Джозеф, едва их сотрапезницы удалятся в гостиную, тут же, доводя его до исступления, вернется к теме Люси.

После предварительного трепыхания в манере куриц, всполошившихся на птичьем дворе, мимо него вереницей проследовали отобедавшие указанные сотрапезницы — его тетя Эмили, миссис Хьюз Хайем, приятельница его тети Эмили, мисс Партлетт, компаньонка и секретарша его тети Эмили, а также Люси, приемная дочь его тети Эмили. Последняя из поименованных замыкала процессию: девушка с кротким лицом, глазами спаниеля и веснушками. Поравнявшись с Роландом, она бросила на него быстрый застенчивый взгляд, исполненный восхищения и благодарности. Таким взглядом могла бы Ариадна одарить Тесея после заварушки с Минотавром. Случайный наблюдатель, не посвященный в обстоятельства дела, решил бы, что Роланд не просто открыл перед ней дверь, но, рискуя жизнью и телесной целостностью, спас ее от какой-то жуткой участи.

Роланд затворил дверь и вернулся к столу. Его дядя, придвинув к нему графин с портвейном, многозначительно кашлянул и дал первый залп:

— Как, по-твоему, сегодня выглядела Люси, э, Роланд?

Молодой человек содрогнулся, однако дух изысканной вежливости, столь характерный для более молодой части английской интеллигенции, его не подвел. Он не ударил говорившего графином по темени, но ответил с кроткой любезностью:

— Чудесно.

— Милая девушка.

— Весьма.

— Замечательный характер.

— Совершенно верно.

— И такая разумная.

— Вот именно.

— Прямая противоположность стриженым молодым курильщицам, от которых в наши дни прохода нет.

— Абсолютно.